Эпигоны древней империи. Александр Тутов
святой, значит принимай любую придурь, как должное.
– Что ты за мешок приволок?
– Отец-эконом сказали, чтобы я забрал ритуальные одежды, благовония и прочее для торжественной службы. Вас ждут в храме и там надо появиться в подобающем виде, ибо негоже ходить в дорожном платье, не поймут.
Энвелла уже готова была выругаться, как портовый грузчик, но передумала, увидев, как взметнулась рука, готовая записать очередную истину.
– А что с этим делать? – спросил следопыт, указывая на столб, – Сказал хоть что-то? Матушка, зачем было на это животное переводить хороший напиток? Я бы принес дрянной бражки.
– Он грешен, но не устоял перед ликом Господа и рассказал о кознях пособника Преисподней герцога Андирского. Теперь ему надо замаливать грехи. Найди деревенского знахаря и пусть он его оскопит, заодно укоротит язык. А потом местный пастырь его отправит в женский монастырь садовником до наступления просветления разума.
– Может лучше прибить сразу?
– Убийство – грех! – наставительно заметила собеседница, – Мухи физические гораздо лучше очищают мозги, нежели муки моральные.
И очередное откровение было тут же записано в свиток, вместе с комментариями по какому поводу это сказано. Ауттор любил во всем аккуратность и тешил себя мыслью стать в будущем доктором богословия, писание которого будут читать во всей ойкумене. Столичный университет славился богословским факультетом, и отец Итар обещал дать рекомендацию для поступления туда, да и монастырю просвещенный человек не помешает. Энвелла подошла к летописцу и взглянула на свиток, исписанный четким разборчивым почерком, хотя незнакомые буквы были излишне вычурны на ее взгляд.
– Что-то не так, матушка?
– Да все так, – проворчала Вета, – Пиши, если надо для просветления мозгов. Значит так, надевать ритуальные одежды я не буду и пойду в храм так, как считаю нужным.
– Отец Итар будет не доволен. Хоть его уважьте, очень прошу.
Энвелла промолчала в ответ, размышляя об увиденном. Судя по всему, в Сагаторе начиналась гражданская война и это следовало учитывать на пути в столицу, значит, из святой становиться нечестивой не стоит. Имидж посланницы небес сработает лучше любой брони, сработанной лучшими оружейниками. Как ей хотелось вырваться с этой убогой планеты, сесть за штурвал корабля и отправиться на поиски мужа, а не изображать из себя святую для дикарей. Где же этот муженек шляется? Ладно уж, можно и уважить настоятеля монастыря, а то действительно апоплексический удар хватит раньше времени.
Торжественная служба длилась всю ночь. Еще никогда Энвелла не говорила так много, причем так много, что к рассвету язык начал слегка заплетаться с непривычки. Хорошо, что еще «внутренний голос» подсказывал правильную ахинею, чтобы прихожане взвыли в праведном экстазе. Что поделать, надо выкручиваться, а если тебя не учили схоластике в университете, да и зачем она нужна пилоту-штурману космического корабля, то суфлер не будет лишним. Подобную муть не каждому