Мания. 1. Магия, или Казенный сон. Евгений Кулькин
точно. На этот раз он вздрючил вверх ногу и положил ее на плечо Гнездухина.
– Так что за вопрос? – поинтересовался.
– Дудки, в какие ты свою утробу выворачиваешь, дорого стоют?
– Что? Завидки взяли? – вместо ответа, полюбопытствовал лабух.
– Не сказать что совсем, но в каком-то смысле да.
– Это у нас не инструменты, а шваль лежалая! Трубу взяли из Дома пионеров, – стал загибать пальцы Герка, – альт – у пенсионеров. Нет, ты не подумай, что у нас где-то еще оркестр в районе есть. Все то бросовое, то дареное, то украденное.
– Неужто барабан где позычил? – спросил Гнездухин.
– Именно его в соседнем районе украсть пришлось. Ведь на всю округу никто и ноты обронить не умеет. Я тут специалист один-разъединственный и, можно сказать, неповторимый.
– Это ты правду говоришь, – подхватил Кирилл Карпович, поняв, что Герка не прочь прихвастнуть. – Я вчера поглядел на тебя и сразу определил – знатный ты лабух!
И, стараясь не сбиться со взятого им тона, Гнездухин продолжил:
– Потому мысль мне стопу жать стала…
Герка хмыкнул.
– А ты хоть и степняк, а юморист!
– У нас все такие! – гордо ответил Кирилл Карпович. – Потому как рядом крупность огромадная находится. А разве возле нее можно быть мельче, чем есть?
– Что за крупность? – поинтересовался Герка, поменяв на плече Гнездухина ноги.
– Волга! Ух и широченная она у нас! Ежели тойный берег и виден, только в бинокль!
Захохотал Герка так, что нога чуть не свалилась с плеча преда.
– А ты знаешь, – произнес, – я коренной камышанин!
– Да не может быть! – Гнездухин сбросил ногу лабуха и кинулся его обнимать. – Земляк, стало быть! Так вот я тебе как своему человеку говорю: «Езжай ко мне в Светлый Яр! Я такие тебе трубы куплю, что губы на них свести будет боязно. У меня, – Гнездухина явно несло, – все есть! И икра, и просто осетры в любом варианте, что балык, что ребра в сметане. А девки у нас!..
Они зашли в домишко, в котором жил Герка, и Кирилл Карпович продолжил:
– Особняк тебе построю! Вечный! В нем, ежели ты, не дай, конечно, Бог, похарчишься, музей твоего имени заделаем.
– Ну и брехун ты! – завосхищался Герка. – Думаешь, наш пред мне меньше обещал? А хоромы, вишь, из соломы?
– Но я не такой! Ежели на то пошло, в свой дом поселю! В председательский!
Он отник от смеющегося лабуха и спросил:
– Ну чего, земеля, будешь думать или сразу согласишься?
– Ты вот чего скажи, – неожиданно обратился к нему Герка, – сколь на своем веку девок перепортил?
– Ни одной! – заученно, как на бюро, ответил пред.
– Не может быть! Уж больно ты красочно врешь да завлекаешь, тут у любой ноги бы в раскорячку пошли. А тебе я хочу сказать честно и благородно: не могу я в те края объявляться.
– По какой же причине-то?
– Да по простой. Я, как пишут в казенных документах, злостный неплательщик алиментов. Потому я туда – хоп, а меня там – цоп! За задницу и выше! И