От власти идеи – к идее власти. Из истории Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Мансур Мухамеджанов
в симпатиях к оппозиционерам или в связях с ними. Особо строго подходили к тем членам ВКП(б), которые прежде состояли в других партиях.
Как учреждение, связанное с господствующей идеологией в Советском государстве, Институт неизбежно оказывался втянутым в идейно-теоретические дискуссии. На первых порах разнообразие мнений среди ученых-марксистов было обычным явлением, но к концу 20-х годов ситуация существенным образом изменилась. Диссидентство и вольнодумство в научной среде постепенно искоренялись. Дискуссии приобрели характер политической борьбы с навешиванием ярлыков и последующими оргвыводами. Защита обвиняемыми своей точки зрения рассматривалась как поддержка партийной оппозиции.
Специфика Института Маркса и Энгельса состояла в том, что предмет его занятий был хронологически отдален от текущих политических проблем. Изначально в ИМЭ царил дух академизма, поддерживаемый Рязановым. Ученые Института участвовали в философских дискуссиях. Примером может служить продолжительная полемика, развернувшаяся в 1925 году, когда Рязанов выпустил в свет вторую книгу «Архива К. Маркса и Ф. Энгельса». В ней был впервые напечатан труд Энгельса «Диалектика природы». Спор шел между диалектиками и механистами. Диалектическую позицию отстаивали, в частности, заместитель директора ИМЭ известный философ А. М. Деборин, сотрудники Института И. Луппол, Г. Баммель, а также ответственный работник аппарата ЦК ВКП(б) Я. Стэн. Точку зрения механистов (метода познания, основанного на признании механических форм движения материи) защищали крупные научные авторитеты: И. И. Скворцов-Степанов, А. К. Тимирязев, Л. И. Аксельрод (Ортодокс) и др. Длившаяся четыре года дискуссия закончилась победой диалектиков при участии Коммунистической академии, Института Ленина и других научных учреждений. В период, пока ученые убеждали своих оппонентов в истинности своего метода познания, в политической атмосфере сгустились предгрозовые тучи. Понадобилась политическая оценка взглядов проигравшей стороны. Позиция механистов была осуждена как антимарксистская, антиленинская88.
Это пример того, когда научные подходы руководства ИМЭ совпадали с политической линией ЦК партии. Но бывало и по-другому. В начале 20-х годов в научных кругах возрос интерес к личности Г. В. Плеханова как теоретика марксизма. Этому в значительной степени содействовало издание сочинений Плеханова, предпринятое Институтом Маркса и Энгельса. За период с 1923 по 1927 год было выпущено 24 тома, но издание не было завершено. В декабре 1927 года на XV съезде ВКП(б) И. В. Сталин негативно оценил роль Плеханова после раскола РСДРП, сказав, что он и его сторонники «выпали из тележки партийного руководства, что имело положительное значение для судеб русской революции»89. Это заявление стало тормозом дальнейших научных исследований о Плеханове. Оно послужило также сигналом к атаке на тех историков, которые высоко ставили Плеханова как первого русского марксиста и создателя группы «Освобождение труда».
В
См.: Яхот И. Подавление философии в СССР (20–30-е годы) // Вопросы философии. 1991. № 9. С. 61–65.
Сталин И. В. Соч. Т. 10. С. 369.