От власти идеи – к идее власти. Из истории Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Мансур Мухамеджанов

---

Скачать книгу

---

лидеру меньшевиков Ю. О. Мартову. После его смерти Рязанову удалось договориться с вдовой покойного – Л. Цедербаум о передаче письма в Институт Маркса и Энгельса, но при одном условии: не публиковать его. Рязанов согласился выполнить это условие, благодаря чему подлинное письмо Маркса попало в Институт. «Секретным» это письмо оказалось не по своему содержанию, а вследствие того, что оно было незаконно присвоено, то есть украдено. Его публикация вскрыла бы кражу. Признаваться в приобретении краденого документа Рязанов не решился, тем более что институт рассчитывал получить у Лонге и Лафарга новые рукописи Маркса. Таким образом, мотивы сокрытия письма не политические, а нравственные.

      Такова эта история в изложении Рязанова. Заканчивалось письмо печальной констатацией: «На мертвого все можно валить… Мертвые молчат, бумага все стерпит!»126. Поверженный Голиаф все еще пытался сопротивляться, но силы были не равны. Письмо Рязанова в редакцию «Большевика» не было напечатано.

      Адоратский допускал, что Рязанов мог воздерживаться от опубликования каких-то документов по этическим соображениям. В письме от 31 июня 1931 года в Политбюро он сообщил, что в бумагах Рязанова обнаружены неопубликованные фотокопии писем Энгельса А. Бебелю, которые, по всей видимости, были добыты им незаконным путем из архива германской социал-демократии. Учитывая их теоретическую ценность, директор ИМЭ просил разрешения напечатать их в ближайшее время. Была и практическая цель ускорения публикации. Если письма будут опубликованы сейчас, объяснял Адоратский, то социал-демократы обвинят в нелегальном приобретении документов Рязанова, если это сделать позже, то вина падет на новое руководство Института127.

      Наряду с главной политической задачей, связанной с разоблачением «контрреволюционной» деятельности прежнего руководства, надо было решать судьбу Института Маркса и Энгельса, так как в прежнем виде он существовать не мог. 29 марта 1931 года директор Института Ленина М. А. Савельев и директор Института Маркса и Энгельса В. В. Адоратский направили в Политбюро ЦК ВКП(б) предложение о немедленном слиянии двух институтов. В пользу объединения приводились следующие доводы: ИМЭ представляет собой замкнутое учреждение, его необходимо превратить в общедоступный научно-исследовательский институт; практически нет работников, так как после отчисления рязановских кадров в нем осталось всего 5 человек от прежнего состава; институты территориально оторваны друг от друга, их необходимо поместить в одном здании с расширением площадей. Причин научного и политического характера не приводилось. Необходимость продолжения борьбы с «рязановщиной» оставалась актуальной, но ее предлагалось проводить не путем развертывания специальной кампании, а посредством публикации ряда статей о задачах реорганизованного института с критикой прежнего руководства. Объединенный институт должен носить название Институт Маркса-Энгельса-Ленина и быть в ведении ЦК ВКП(б)Скачать книгу