Безразличные матери. Исцеление от ран родительской нелюбви. Сюзан Форвард
свои возможности, особенно в тех случаях, когда это касается вашей матери, кажется нормальным, но оно скрывает целую сеть трещин вашей жизни, будто после эмоционального землетрясения. Вариант «улыбаемся и терпим» помогает сохранить мирные отношения, но это не многим лучше, чем быть парализованным от стыда и страха. Отсутствие должного выражения своих эмоций чревато тем, что вы продолжите оставаться «в темноте».
Все внешние установки, полученные вами при попытке сказать правду о матери, отражаются в сильнейших эмоциях, идущих изнутри:
• Вы чувствуете себя предателем, ведь рассказывая правду, вы «критикуете мать». «В конце концов, она подарила тебе жизнь».
• Вы чувствуете стыд. «Все матери любят своих детей – а если не любят, то у них на это серьезные причины».
• Вы сомневаетесь в собственных ощущениях и задаетесь вопросом: вы «принимаете все слишком близко к сердцу» или просто жалеете себя?
Эти мысли и чувства очень сильны и для многих из нас оказываются невероятно пугающими. Они способны распахнуть перед нами такую бездну страданий и неуверенности, что единственной реакцией на подобный опыт будет только ужас. Это ужас перед тем, какими могут быть последствия нашего решения позволить себе испытывать то, что мы чувствуем, то есть признать наконец, что наши матери нелюбящие, и попытаться изменить эти отношения.
Вот какие ответы я часто слышу от дочерей, объясняющих, почему они не могли назвать своих матерей, даже в самых запущенных случаях, нелюбящими:
• Для меня было невыносимо чувство вины.
• Я не могла терпеть грусть.
• Для меня было невыносимо ощущение потери.
Маленький испуганный ребенок внутри взрослой женщины говорит: «Если ты скажешь правду, у тебя больше не будет мамы». Слыша шепот этого внутреннего ребенка, даже самые успешные и умудренные опытом женщины забывают, что они взрослые и больше не нуждаются в близкой связи с матерью, чтобы выжить.
Как только вы твердо решите, что больше не будете терпеть чувства, вызванные искажением правды, у вас останется только одно средство: разумное объяснение, которое разрушит ваши представления о самих себе и о вашей матери.
«Слушай, ей тяжело пришлось, – говорите вы себе. – Не суди ее строго».
Коллин долго сопротивлялась, хватаясь за малейшее доказательство, что ее мать «не так плоха», и ее желание оправдать мать было понятным.
Коллин: «Не думайте, что я делаю из мамы злодея. Это не так. Я хочу сказать, что она следила, чтобы у нас всегда была крыша над головой и еда. Мы никогда не голодали. У меня были учебники для школы и хорошая одежда. Честно говоря, в детстве я была сорвиголовой. Неудивительно, что она обижалась на меня».
Коллин все еще надеялась отстоять хоть немного положительных воспоминаний об отношениях с матерью, которая физически кормила досыта, но морила эмоциональным голодом. Подобное поведение нелюбящей матери, как правило, приводит дочь к самобичеванию, которое оказывается для той