Не спится…. Юрий Лифанов
как начал работать. Здоровье подвело. Начались у меня боли в желудке. Отпросился у директора, чтобы к врачу с утра сходить. Отпустил, но с таким выражением лица… Впрочем, его понять можно. Зачем ему такой работник, который мало того что немолод, так еще и нездоров. К врачу, надо сказать, ходить пришлось не один раз. Камень в желчном пузыре обнаружили. Нужна операция. Испугала не столько ее необходимость (здесь убедили, что операция несложная, через два дня уже бегать буду, ведь тут такая медицина, самая лучшая, самая передовая), сколько боязнь, что с работы попросят. И, как назло, примерно через неделю ночью такой приступ случился, что до утра уснуть не мог. Не отпускала боль. Вымотала. А к 7:00 на работу идти надо. Позвонил напарнику (тоже инженер с Украины), объяснил ему все. Говорю: «Предупреди, что во вторую смену выйду обязательно, может, успею в себя прийти». Прихожу к часу дня, а директор меня этак пальцем к себе подзывает и говорит что-то. Спокойно говорит, равнодушно даже как-то. Мне наши бывшие, кто уже давно там живет, переводят: он, мол, заявляет, что в услугах моих больше не нуждается.
Словом, на этом работа моя, первая там, и закончилась. Надо было искать другую. Но как устраиваться на нее, если вот-вот операцию должны делать. Время уже назначили, месяца через полтора. Могли бы и раньше сделать, да вот только медицинская страховка у меня была простая. А там есть еще и так называемые «золотые». За них ежемесячно отдавать надо в пять-шесть раз больше, чем за простую. Если на те же доллары перевести, то получается 20–25 «зеленых». Мы-то с первых дней, конечно же, «золотые» себе завели: по первому разряду жить хотелось. А позже поняли – первый разряд не по нашим доходам. От «золотой» страховки вынуждены были отказаться.
Слушая своего собеседника, вспоминая прочитанное в его записках, я не раз замечал, как часто упоминает он о раздражительности, постоянно возникающей между близкими людьми. И если, по его словам, с первых дней пребывания там это чувство чаще всего испытывал он, то в рассказе о потере работы из-за болезни нередко сетовал уже и на жену, которая, судя по всему, тоже оказалась растерянной перед возникшими обстоятельствами.
– Доктор так и сказал нам тогда с ней, была бы у нас «золотая» медицинская страховка, он бы сделал операцию в течение ближайших дней. Ну а коли простая – ждите, говорит. Стали ждать, что делать, – продолжает рассказывать мой товарищ. – Жена одна стала работать и еще на стороне должна была теперь подрабатывать. То в конторе какой-нибудь или в чужом доме полы моет, то старика какого-нибудь, больного и немощного, по улицам выгуливает за часовую оплату. Но все это крохи. А я жду операции. Дома сижу. Даже подкалымить не на чем: нет работы, а та, что есть, тяжелая, не по моим болячкам. Жене в глаза стыдно смотреть. Вижу ведь, как она колотится. Вижу и то, как она, уставшая, замотанная, уже почти не сдерживает свое раздражение при виде меня, растерянного, унылого. И куда подевались ее обаяние, доброжелательность, сердечность – все то, что делало жизнь нашей семьи и радостной, и уютной. Да и гордыни