Танцы Близнецов. Пётр Таращенко
яйца. 25 тысяч судов ежегодно. 164 км – и вы напрямик попадаете из Европы в Азию. И наоборот. Это вместо того чтобы плыть вокруг Африки, представляете!
– Однако, – сказал Савойский. – Очень удобно.
– Именно так! А за удобства нужно платить! – Пал Петрович сделал значительную паузу. – Тем более что канал – это один из величайших инженерно-технических проектов в мировом масштабе! И все 164 километра Суэцкого канала объявлены закрытой военной зоной – ни фотографировать его нельзя, ни даже приближаться без соответствующего сопровождения. Полно полицейских и солдат, они там везде, и они бдят. И они больны шпиономанией. Вот такие дела. Имейте это в виду.
Конечно, наблюдать канал – зрелище потрясающее. Нефтяные танкеры, гигантские сооружения плывут среди песчаных дюн. Полный сюрреализм. Фантастика.
– А как же наблюдать? – озадаченно спросил Карагодин. – Хочется ведь посмотреть на такую красоту. Дурацкие у них тут правила.
– На всякое правило есть исключение – просто нужно знать места, – объяснил Пал Петрович. – А в этих местах можно всё: спокойно созерцать проходящие по каналу суда, пройтись по его берегам и даже фотографировать!
– Но где, где эти места? – возбудился Карагодин. – Мы же специально взяли с собой фотоаппарат!
Оказалось, всё просто, таких мест набралось целых три. Набережная Порт-Саида, которая является западным берегом канала. Плюс можно сесть на бесплатный паром, переехать через канал в Порт-Фуад, городок на его восточном берегу. Гуляй, наблюдай, фотографируй, но лишнего внимания не привлекай – полно полицейских в штатском да просто бдительных граждан. Кроме того, всё это можно делать в Исмаилии, там тоже переправа и военный мемориал Октябрьской войны с Израилем 1973 года. Кроме того, песчаные дюны. Лучшее место для созерцания судов, собственно канала и роскошных песчаных дюн вокруг. Наконец есть возле Суэца Порт-Туфик, но это далековато. Самое простое – Порт-Фуад. Там, кроме всего, отличные пляжи.
– Сергей обещал нам выезд на пляж, – вспомнил Карагодин, глянул на часы, пробормотал «прошу пардону» и вышел на лоджию.
По дорожке к коттеджу двигалась пара арабов в белых бедуинских хламидах, которые тащили на плечах прямоугольный ящик, накрытый белым полотном.
«Какие молодцы! – с любовью подумал Карагодин. – Вот они, дети древней цивилизации».
– Точность – вежливость королей! – поприветствовал арабов Карагодин, понял, что арабы скорее официанты на выходе, поправился: – Браво, бойцы! Так держать!
Арабы поняли, что слова на чужом языке относятся к ним, что это поощрительные, дружественные слова, синхронно показали в улыбке необыкновенно белые зубы и застыли в парадном оцепенении с коробом на острых плечах.
За дело принялись гурьбой, вполне по-демократически пособляя арабам переместить содержимое волшебного короба на стол. Гора загорелых кебабов в обрамлении пучков сочной зелени, бастиончик корнишонов непривычно золотистого цвета, чудовищного размера маслины в глиняных