Игромания. Ирина Ильфант
ветхий домишко был у Степаниды Тимофеевны. Она жила совсем одна, и её избушка давно разваливалась без крепкой руки хозяина. Крылечко дома покосилось, и один край держался на нескольких кирпичах, которые не были скреплены между собой. Того и гляди эта сторона крылечка могла запросто рухнуть на землю. Сам домик тоже просил ремонта, и уже давно. У Степаниды Тимофеевны в домике было две комнатки, кухонька и сени. В одной комнате с печкой обитала она, а другую надеялась сдать постояльцам. Но уже давно никто не хотел снять комнатку у Степаниды. Дом кричал о своей запущенности и отпугивал городских жителей. Окно комнаты для жильцов глядело на берег реки Волги. Была видна разрушенная церквушка и садик за оградкой. Яблони за оградкой каждый год цвели, и в конце лета, к Яблочному Спасу давали обильный урожай красивых и вкусных яблок.
Все сельчане весной, каждый год надеялись подзаработать на сдаче своих комнат и домиков. Желающих было немного, и сдавались комнаты недорого. Вот и Степанида Тимофеевна тоже каждый год, весной, надеялась на жильца и его деньги. Она готова была сдать комнату хоть за 30 рублей на всё лето. Но все горожане, побывав у неё, отказывались от комнаты. Они предпочитали снять на лето более хорошие комнаты и крепкие домики.
– Вот и на этот раз Господь обойдёт меня стороной, – проговорила Степанида Тимофеевна, завидев идущего от причала немолодого мужчину.
– Кажись, немолод человек, вон как тяжко идёт, – снова сказала старушка, глянув из-под руки на идущего.
Мужчина перекинул на другое плечо что-то тяжелое, поправил рюкзак за плечами. Он тоже глядел из-под руки на домик Степаниды Тимофеевны. Но вот он направился к крыльцу дома и поставил на землю свой тяжёлый рюкзак.
– За сколько сдашь комнатёнку на лето бабушка? – спросил Степаниду Тимофеевну мужчина.
– Ой, милок, я дёшево сдам, за тридцать рубликов – забеспокоилась старушка.
– Мне нужно до самой осени, а может, и сентябрь прихвачу, – мужчина стал оглядывать окрестности.
– Какой прекрасный вид на церквушку и яблони, – промолвил он, – я остаюсь, и деньги плачу вперёд.
– Милости просим, мил человек, с удовольствием. Идёмте, я покажу вашу комнату, – Степанида Тимофеевна засеменила к крылечку, и на радостях смахнула слезинку со щеки. Мужчина вошёл в комнату и тут же распахнул окно.
– Как красиво здесь, а рыба водиться в Волге? – спросил он.
– Конечно, мил человек, всё есть. И птица в лесу, и рыба в воде.
– Хорошо. Меня зовут Пётр Иванович. Я художник, и вот этот мой тяжелый этюдник надо пристроить. А как с кормёжкой? Я готов оплачивать и стол.
– Хорошо, Пётр Иванович, я могу приготовить, но не обессудь, я уже стара, готовить разносолы – Степанида Тимофеевна посмотрела на постояльца. « Вдруг он уйдёт от того, что я готовить, не особо могу?” – испугалась Тимофеевна появившейся мысли.
– Ничего бабушка, я и сам могу приготовить себе.
– Ну, тогда обживайся,