Визави французского агента. Надежда Днепровская
было запретить что-либо, я всегда делала то, что считала нужным. Маму слушалась, когда просто не хотела ее расстраивать, но Марсель был особенным – когда он просил или требовал что-нибудь, значит, за этим стояло что-то важное. Мы гуляли по Москве, когда я писала городские пейзажи, Марсель терпеливо ждал. Он ничего не говорил о моих работах и научил меня не врать. Ведь приходилось дома как-то выкручиваться, когда я уходила на свидания. Маме я так и не сказала, мама обязательно бы запретила эти встречи.
– Ты не пытайся врать. Говори правду. Ведь, когда я сначала сказал тебе, что приехал из Таллина, это была правда, а ты подумала, что я эстонец, и про Марселя Пруста правда. Важно, как подать эту правду.
Это мне очень помогло и тогда и потом, по жизни.
В ноябре, сидя с Марселем в кинотеатре я вспомнила, что мечтаю скакать на лошади. Шел фильм «Неуловимые мстители».
Он не хотел, чтобы я садилась на лошадь – сам он не любил лошадей.
Он беспокоился за меня, пытался отговорить, но я его упросила. Я готова была слушаться его во всем, но лошади меня притягивали как магнит.
Марсель приводил множество доводов:
– Лошадь – это стихия, никогда не знаешь, что она выкинет.
– Но ты же ездишь?
– Это не просто, надо учиться как следует.
– Тогда научи, ну, пожалуйста!
– Ты – лентяйка, а я не смогу тебя заставлять.
– Зачем заставлять, я же сама хочу!
– Это трудно, тебе быстро надоест!
– Это все отговорки, скажи сразу, что тебе некогда.
– И некогда.
В результате меня устроили заниматься верховой ездой к Евгению Рындину, тренеру из «Буревестника». Я тогда и не подозревала, что Марсель платил ему за каждое занятие. Ведь спорт в СССР был бесплатным и доступным. Только несколько лет спустя Женя сказал мне, что получал за уроки очень приличные деньги. Мало того, еще и инструкции, как учить.
– Сам бы я так никогда не учил, если так учить, то никто ездить бы не стал. Зато ты быстро научилась.
Два месяца я ездила два раза в неделю, по два часа, учебной рысью, на длинной корде[7].
Чтобы лошадка не уставала, каждые полчаса ее сменяла другая.
Лошадей было две. После тренировки Евгений помогал мне сползти, еще час я сидела, чтобы набраться сил доехать до дома. Когда я уже галопировала без корды, научившись работать руками, ногами и корпусом и достигла равновесия, оказалось, что верховая езда – это огромное наслаждение. Но если бы я знала, какие мучительные тренировки меня ждали – никогда бы на лошадь не села. Только из за того, что сама напросилась, и меня обо всем предупреждали, я не могла бросить.
Я училась на подготовительных курсах в МГПИ им. Ленина – это вечером, а днем работала художником-оформителем в Моспроекте -1. Все свободное время я проводила в манеже и «библиотеке» – так назывались наши встречи.
Пока я осваивала верховую езду, Марсель уехал на неделю в Англию. Как он не хотел уезжать!
Его начальство планировало оставить его на аналитической
Корда – вспомогательное средство для работы с лошадьми в руках, это шнур длиной около 7 метров