Странница. Елизавета Иванникова
время потекло,
Когда из сталинской шинели
Ушло последнее тепло.
Ах, с толку сбитая Россия!
Так кто же оказался прав,
Тяжелый, словно веки Вия,
Железный занавес подняв?!
На площадь выпущена сила,
Чтоб опоить народ виной,
И хрупко темная «Россия»
Стоит за пушкинской спиной.
Кого-то тайно утешала
Мысль, что народу все равно,
Что в глубине большого зала
Идет бесплатное кино.
Но все на место возвратится,
Когда придется выбирать
Не место, где хотел родиться,
А где хотел бы умирать.
«На родине Рубцова бабье лето…»
На родине Рубцова бабье лето
У пристани стоит, гостей встречая.
И полон мир задумчивого света,
А если приглядишься – и печали.
Причал похож на волжские причалы –
Одни и те же «Зори» и «Ракеты».
Есть в Тотьме парк из лиственниц и елей,
Он будет зелен, что бы ни случилось.
Наверно, в нем ничто не изменилось,
Лишь остановлен маятник качелей.
Афиша в парк звала в конце недели,
Но ветер дунул – танцы поредели.
В конце недели тропки между грядок
Ведут, как встарь,
К строеньям с духом банным.
Высоких изб сложившийся порядок
Оправлен тротуаром деревянным.
И быт чужой не кажется мне странным –
На нем все тот же русский отпечаток.
А Су́хона обрывисто бормочет,
И за речным размеренным роптаньем
Я слышу шум невысказанных строчек,
Разбрызганных мальчишечьим купаньем,
Скрип мокрых сходен в лиственных заплатах –
Просторна жизнь с восхода до заката!
И родина вовек не виновата,
Когда с ее широкого плеча
Порой и песнь душе великовата,
И слова дар, и вечная печаль…
Изба
Голодный обморок полей,
Внатруску – снег в лесах,
Где выгорает Водолей
В пустынных небесах.
Изба-печальница, одна
Несет всю тяжесть лет,
И в уголках ее окна
Запекся лунный свет.
Хозяйка вытопила печь,
В клубок смотала дни,
И все ж душа не хочет лечь
И распускает сны.
Сны вечереющих полей,
Короткий сон росы,
И вековуют перед ней
Карманные часы.
Они ведут подсчет обид,
Счет боли и утрат,
В прозрачном блюдечке налит
Холодный циферблат.
Они идут с военных лет,
Солдатский шлют поклон,
Недавно выдал сельсовет
Ей водочный талон.
И вот добытой влаги злой
Она в стакан плеснет,
И в подпол, пахнущий землей,
Гостинец отнесет.
Там ждет заманчивый покой,
Капустный бродит дух,
Пусть выпьет верный домовой
За