Мой собственный Париж. Элеонора Браун
создан и не французом, и хотел, чтобы я разделила это чувство с ним. Разве у меня был выбор?
Я обмолвилась, что угол стола у Ренуара действительно идентичен углу П-образного стола на картине Веронезе. Потерев подбородок, он задумчиво кивнул в знак согласия и сказал, что не знал об этом. Из парижской галереи картину Ренуара в 1923 году для своей коллекции приобрел американский коллекционер Дункан Филлипс. Месье Абер никогда не был в Вашингтоне, где она находится, и не имел возможности увидеть картину.
После возвращения домой я написала ему письмо, приложив к нему цитаты исследователей из пяти различных источников, описывающие связь между двумя картинами, и особенно левый угол П-образного стола Веронезе. А написала я следующее: «Огромное спасибо за ваши столь ценные комментарии. Я узнала столько, сколько вряд ли смогла бы когда-нибудь узнать, так что, по итогу, даже хорошо, что картина была мне недоступна. Если бы она выставлялась, я бы не встретилась с Вами… Позвольте выразить мою глубочайшую признательность за сделанный Вами подарок».
Он ответил коротко, но искренне, благодаря меня за приложенную информацию и написав: «Я не осознавал, насколько Ренуар в долгу у Веронезе за его «Завтрак гребцов». Жду не дождусь, чтобы прочесть Вашу книгу. Удачи Вам с ней. Жан Абер».
После этих строк все мои представления о французском снобизме растворились без следа.
Два года спустя, во время другой исследовательской поездки мне захотелось снова увидеться с месье Абером, и мне нужно было придумать повод. Решение пришло сразу. Если я захочу включить в свой роман сцену посещения Ренуаром картины Веронезе, надо уточнить, где она висела в 1880 году, когда Ренуар писал свой шедевр? Вооруженная этим вопросом, я написала ему письмо о своем грядущем визите. На этот раз он ответил более пространным письмом, по-французски (потому что я написала ему на его родном языке), сообщив, что в даты моего пребывания в Париже он будет занят сменой большой выставки, но он выкроит время для того, чтобы показать мне «историческое досье» картины Веронезе. Письмо было подписано: «Жан Абер, главный куратор Лувра по вопросам живописи».
О-ля-ля! Я понятия не имела, что веду переписку с таким высоким чином, который был очень важной персоной в мире искусства. А ведь прежде он и словом об этом не обмолвился. Мое уважение к французам только укрепилось.
Во время нашей следующей поездки я попыталась дозвониться месье Аберу по тому же самому номеру, но безуспешно. Наш визит подходил к концу, и я совсем отчаялась, решив, что упустила свой шанс. Но одним прекрасным днем мы с мужем прогуливались вдоль Сены и дошли до Лувра. Нам в голову пришла безумная идея пройти без приглашения через Львиные ворота. Мое сердце билось как сумасшедшее, когда мы спросили портье, можем ли мы увидеться с месье Абером. Она быстро куда-то позвонила и указала нам на тот же маленький лифт, и через секунду мы увидели его, расплывшегося в улыбке и с огоньком