Чаша гнева. Дмитрий Казаков
товарищей по путешествию у себя!
Робер ощутил как холодок бежит по его спине. В первый же день удостоиться аудиенции у главы Ордена, одного из могущественнейших людей Леванта, самого Жака де Майи? Об этом молодой нормандец не мог даже мечтать.
– Мы следуем за вами, – ответил оруженосцу брат Анри.
Они долго шли по полутемным коридорам. Трещали факелы, вырывая из мрака голые каменные стены, ступени и полы. У каждой двери и на каждой лестничной площадке стояли караулы – хотя вокруг царил мир, Орден не забывал, что создан для войны.
Подойдя к двери, в которую высокий человек смог бы пройти, только нагнувшись, оруженосец постучал.
– Войдите, во имя Господа, – прозвучал изнутри глухой, словно искаженный мукой голос.
Вслед за братом Анри Робер переступил порог. И оказался, к собственному удивлению, в обычной келье, как две капли воды похожей на те, в которых живут простые братья-рыцари в Нормандии или Иль-де-Франсе. Кровать, застеленная полосатым покрывалом из грубой ткани, стол, на котором истекает каплями воска свеча, две лавки. На стене в углу – вырезанное из черного дерева распятие.
Лицо Жака де Майи в свою очередь, казалось вырубленным из камня. Резец скульптора оставил на нем глубокие сколы и морщины, но сумел передать впечатление – неистовой, устрашающей решительности. Над высоким лбом вились кудри, в которых седина боролась с золотом, и никак не могла победить.
– Братья! – сказал магистр, и в глухом голосе его звучала радость. – Во имя Господа, вы добрались благополучно!
– Вашими молитвами, брат Жак! – ответил брат Анри и неожиданно рассмеялся.
Де Майи поднялся, высокий, широкоплечий, и рыцари обнялись.
– Рад тебя видеть, бродяга! – серьезный тон был на время оставлен, ведь встретились не только магистр и визитер Ордена, а два старых боевых товарища.
– И я тебя! – отозвался брат Анри, отступая на шаг. – Я смотрю, ты все так же силен и ловок, как и раньше! Не так ли?
– При кочевой и нервной жизни магистра не растолстеешь! Весь жир стекает, точно вода с камня! – ответил магистр, рассмеявшись, и тут его взгляд упал на свиту де Лапалисса. – Я вижу, число твоих спутников только увеличилось?
– Да, – кивнул брат Анри, поворачиваясь. – Братья Андре и Гильом сопровождали меня в путешествии, а брат Робер присоединился к нам в Руане.
– О, нормандец? – голубые глаза магистра, выглядящие особенно яркими на смуглом от загара лице, сверкнули. – Много достойных мужей вышло из этой земли. Надеюсь, что новый брат будет достоин их славы.
Робер поклонился. Магистр внушал уважение. Мягкой, обходительной речью, спокойными манерами, за которыми чувствовалась несокрушимая, стальная жесткость. Словно у клинка, спрятанного в изукрашенных ножнах.
– Что же, брат Анри, о делах мы поговорим завтра, – сказал тем временем магистр, – жду тебя после завтрака. Капитул вы пропустили, ужин уже закончился, так что остается лишь предаться сну. Кельи для вас отведены. Покойной ночи, братья, и не проспите заутреню.
Провожаемые