Бунт при Бетельгейзе. Андрей Егоров
больно будет наверняка.
– Вторая бубличная фабрика имени Льва Букина, – сообщил он.
– Как же ты меня достал! – Швеллер побагровел от злости. – Нет бы помолчать перед смертью, так он всё так же несет не пойми что. Ну, скажи мне, кто такой этот Лев Букин?
– Знаменитый вратарь, – обреченно сообщил Эдик, – я о нем в газете прочитал. И в честь его дед назвал фабрику.
– Дайте-ка мне мою Любимицу, – попросил Швеллер и вытянул руку, в которую заботливые громилы немедленно вложили бейсбольную биту. – Ну-с, приступим, – сказал он и уже замахнулся для удара… А Эдик весь сжался, ожидая что сейчас ему влепят прямо по умной голове.
Но тут их самым беспардонным образом прервали. В небе появились два полицейских катера красивой обтекаемой формы, светящиеся красными и синими габаритными огнями. Супермашины, которые могли подниматься в стратосферу, а то и выходить на орбиту, перебрасывая полицейские силы с одного конца планеты на другой. Бортовому вооружению полицейских катеров мог бы позавидовать даже военный корабль с захудалой планетенки отдаленного сектора Галактики.
– Всем лечь на землю! Бросить оружие! – раздался громоподобный голос, усиленный динамиками.
Бандиты повалились, как кегли, сметенные метким ударом шара. Знали, что с копами в Баранбау шутки плохи. При желании они могли запросто расстрелять всех внизу. Эдик решил, что ему тоже будет неплохо прилечь.
– Проводится операция по задержанию особо опасного преступника, повинного в преступлениях против человечности! – продолжал вещать голос. – Эдвард Цитрус, встать! Именем закона, вы арестованы!
Эдик поднялся, с тоской глядя на медленно снижающиеся катера.
Они приземлились. Из одного высыпали полицейские. Сквозь бронированные стекла другого Эдик заметил прокурора с очень кислым лицом. Да уж, нехорошо всё складывается! Интересно, почему прокурор просто не дождался, пока его порешат бандиты? Наверное, не сообразил. Или решил не пускать дело на самотек.
– Пошли, мерзавец!
Один из полицейских хотел застегнуть на руке Эдварда наручники, но тот вдруг дико заорал и вытащил из-под рубашки брусок пластиковой взрывчатки. Устроен он был почти так же, как граната. Предохранительное кольцо, скоба, и, собственно, сама взрывчатка. Зубами сорвав кольцо, Цитрус поднял взрывчатку мусонов над головой.
– Только прикоснитесь ко мне! Только выстрелите! Все взлетим на воздух!
Большинство присутствующих бросились на землю. С бомбами шутки плохи…
– Это димлетид, – побелевшими от страха губами прошептал полицейский офицер. – Разнесет всё вокруг. И катера. И нас – в капусту. Страшная штука.
– Лежите, ребята, лежите, – подал голос Швеллер. – Нас проблемы легавых вообще не касаются.
– Не двигаться, придурки! – прорычал Иванов своим.
– Я сажусь в полицейский катер. И улетаю, – объявил Цитрус. – Мне уже всё равно! Если кто дернется – бабахну тут всё незамедлительно. И не вздумайте гнаться за мной!
Широкими шагами он направился к ближайшему