Бунт при Бетельгейзе. Андрей Егоров
не понравилась Эдварду еще больше.
Стальная дверь захлопнулась, и Цитрус оказался в крохотной, два на два метра, комнатушке с двухъярусными нарами. Сверху лежала огромная куча тряпья, нижняя лежанка оставалась свободной.
«Надо же, привели в складской номер, – поразился Эдвард. – Неужели станция под завязку набита косками, и меня нужно было обязательно сунуть в каптерку? Не везет, как всегда. И не поговоришь ни с кем. А неплохо было бы узнать, что за дела творятся в колонии на Бетельгейзе, да и вообще, расспросить о тамошних нравах. Ладно, надо поспать. Судья совсем меня утомил…»
Цитрус ловко подхватил крючком протеза одеяло из кучи тряпья на верхней лежанке нар, намереваясь здоровой рукой расправить его внизу. Послышался обиженный рык:
– Беспредельничать не надо! Оставь одеяло!
Эдик замер. Сверху на него смотрели огромные синие глаза с длинными пушистыми ресницами. Пожалуй, это была единственная нежная и трогательная деталь во внешности незнакомца, который, как оказалось, спал под одеялом наверху. Черты лица у него были грубые, а сам незнакомец был просто огромен: не меньше двух метров ростом, с мощными мускулами, волосатыми конечностями…
– А? – только и сказал Цитрус. Одеяло он из рук не выпустил.
– Дылда, – грозно проговорил незнакомец, сделав ударение на последнем слоге. Звучало это грозно.
– Не надо дылду, – пробормотал Эдик, со страху решив, что это какая-то страшная пытка. – Я верну одеяло!
– Как – не надо? Нас уже посадили вместе. Так что придется терпеть.
– И спасения нет? – загрустил Цитрус, представляя, как великан сейчас достанет из-под матраса заточку или эту самую дылду и начнет строгать его в мелкий винегрет. Не иначе, этот тип из ивановских косков. По габаритам им подходит. И такой же беспредельщик. Наверное, получил задание от своего босса, который до сих пор лежит в больнице после взрыва димлетидовой бомбы.
Эдику представился забинтованный с головы до ног Иванов. Как он приподнимает белую голову, тянет к здоровяку негнущуюся руку и шепчет сипло, заикаясь: «Достань его. Ты меня слышишь?! Непременно достань! Или я тебе кишки выну».
– Отсидим, выйдем, – вздохнул великан. – Я уже три раза выходил. Да. Так вот мне везло.
– О, так ты коск со стажем? – осторожно поинтересовался Эдвард.
– Не знаю. Наверное: А что такое этот самый стаж? – подозрительно поинтересовался коск. – Я так полагаю, ты не хотел меня обидеть? Стаж – это то, о чем я думаю? Тогда да, стаж у меня ого-го какой…
– Верю. Верю, – согласился Цитрус.
– То-то, – довольно кивнул великан. – А, может, мне его показать?
– Что?
– Стаж. Чтобы не сомневался.
– Лучше не надо, – сказал Цитрус. По выражению лица нового знакомого он понял, что рубить его на винегрет прямо сейчас никто не собирается. Наверное этот закоренелый коск просто пошутил.
– Давай знакомиться! – предложил Цитрус.
– Дылда, – снова повторил великан.