Собрание сочинений. Том 1. Священное одиночество. Виктор Ростокин

      Плохое в жизни повторяется?

      Как будто сильною струей

      Пласты наноса размываются,

      А после русло наполняется

      Животворящею водой.

      Не понаслышке это знаю,

      Не из чужих услышал уст.

      Коль я отстал, то догоняю,

      Коль прыгнул со скалы – летаю,

      Не злюсь, когда карман мой пуст.

      И тот, кто норовит бедово,

      Ловчится побольней куснуть,

      А ветхое выдает за новое,

      Притом клянется честным словом:

      «Не пожалею жизнь за суть!..»

      Отрада наконец наступит.

      И разойдутся врозь пути.

      Не свыше ль посланный поступок?

      Иль подвернувшийся приступок,

      Который мимо не пройти?

      Он далеко… потенциально

      Еще опасен, но волна

      (Она всегда с прицелом дальним!),

      Граненой отливая сталью,

      И первозданна и сильна,

      За окоем уносит «быдлость»

      И суррогатность черствых дней,

      Худое чтоб навечно скрылось,

      Взамен такое бы открылось,

      Что примешь ты душою всей.

      Зимние сумерки. Мать во дворе

      Рубит дрова для пригрубка.

      Щурится месяц в промерзлой дыре

      Веток, нависли что хрупко.

      Месяцу странно подглядывать – он

      Даже чуть-чуть опечален:

      Хутор-то вон погрузился уж в сон,

      В сладкие грезы отчалил.

      Только на этом базу перестук…

      Что за нужда накатила?

      Не поддается ей летошний сук…

      Печку три дня не топила,

      Матицу иней тайком обметал,

      В валенке кот угнездился.

      Сын на просторах России пропал,

      Видно, с дороженьки сбился.

      Много молитв прошептала она,

      Чтобы живой он вернулся.

      Вон у избы похилилась стена,

      И журавец вон согнулся.

      Бабка неловко клюет топором,

      Силы ее на исходе.

      Месяц ударился в небо горбом:

      Быть еще злей непогоде!

      Под брюхом облака пригрелось солнышко,

      Глядит, прищурившись… Пора вставать?

      Ледок колючий в ведре на донышке,

      Колодец окликом встречает мать.

      Ей, старой женщине, одна отрада:

      Достать водицы… согреть чайку,

      А что-то большее уже не надо —

      Всего досталось ей на веку!

      От Бога, от людей… Им всем спасибо:

      В могиле муж и сын, а внук в тюрьме.

      В избе пригрубок, лампа с жиром рыбьим,

      Поджижек ворох к завтрашней зиме.

      Почетных грамот на стене семейка,

      Икона в уголке глядит, скорбя,

      Кот на коленях дремлет Тимофейка,

      Суставы исцеляющий ея.

      Везучее их нет на белом свете,

      От мяты кипяток хмельней вина.

      А