Дон Кихот Ламанчский. Том I. Перевод Алексея Козлова. Мигель Сервантес
бинты, а также и боль в рёбрах, протянул руки, чтобы схватить свою прелестную служанку. Астурийка, которая все молча пробиралась к своему суженому погонщику, прошла вперёд, в полной темноте разыскивая его, и вдруг наткнулась на руки Дон Кихота, который крепко схватил ее за запястье, и, рванув на себя, не произнося ни слова, заставил её сесть рядом с собой на кровать. Затем, ощутив на ощупь её сорочку, сшитую из грубой мешковины, он решил, что это тончайший шёлк поразительной восточной выделки. Хотя на запястьях у неё были обычные дешёвые стеклянные бусы, дон Кихоту тут же пригрезились россыпи драгоценных восточных жемчужин. Волосы, в точности походившие на растрепанную конскую гриву, он представил убранными прядями сияющего Аравийского золота, сияние которого затмевает блеск Солнца. А дыхание, которое, несомненно, отдавало душком скисшего салата, ему показалось мягкой и ароматной амврозией и, наконец, он целиком таким же способом нарисовал её в своем воображении, слив её облик с обликом другой принцессы, о которой он прочитал когда-то в книгах, и которая пришла, чтобы увидеть злобного раненого рыцаря, побежденного её любовью, одевшись, как подобает в подобной ситуации. И наш идальго до того погрузился в самообман, что ни ощущение от прикосновения, ни противное дыхание, ни прочие вещи, которые таила в себя добрая девка, и которые не могли быть приятны никому, кроме похотливого погонщика, не мешали ему и не могли разуверить его, напротив, ему всё в большей степени казалось, что он держит истинную богиню красоты в своих крепких и нежных объятиях.
И крепко обняв её, с любовными модуляциями, низким, страстным голосом он ей стал нашёптывать на ухо:
– Я хотел бы найти подобающие слова, о пречистая и прекрасная леди, чтобы иметь возможность отблагодарить вашу милость, за то великое благо, которое было явлено мне в тот момент, когда вы позволили мне созерцать вашу несравненную красоту! Я так хотел отблагодарить вас за ваше милосердие, что почти не замечал ударов судьбы, готовых помешать этому! Я не замечал превратностей судьбы, которая не устаёт преследовать добрых и праведных, уложив меня на это больничное ложе, и сокрушая все мои возможности и делая невозможным возможность отблагодарить вас за вашу несравненную доброту! И ещё, что добавляет к этой невозможности еще одну большую невозможность, которая является последствием моей клятвы, данной Дульцинее Тобосской, единственной даме моих тайных желаний, и если бы это было не так, и если бы предо мной не стояло столько суровых запретов, то я уж, поверьте мне, не ударил бы лицом в грязь, и конечно вопользовался бы возможностями, предоставленных мне вашей несравненной добротой!
Мариторнес уже просто извивалась в объятиях дон Кихота и, не разбираясь, что он там говорит, пыталась, не отвечая ни слова, ускользнуть из его рук. Бравый погонщик, которого обуревали нечистые желания, с того момента, как
в дверь вошла его любовница и он почуял