Блабериды-2. Артем Михайлович Краснов
удерживала его:
– Что, говна опять поесть пришёл? – спрашивала она бесцеремонно.
Старик отвечал неразборчиво. Движения его были нелепы. Он напирал на женщину, она толкала его в грудь и отвечала базарным тоном:
– Я уже объясняла, куда тебе идти! Что мне твои бумажки? Шуруй, я тебе говорю. Дома говна поешь! Нам тут своих говноедов хватает.
Она гнала его, как собаку, а потом отвесила оплеуху: удар был несильный, но старик присел и вздрогнул. Женщину это развеселило:
– Вот и иди! Пугливый какой! Иди-иди, я сказала.
Послышался голос:
– Да пустите вы его уж…
– Я сама разберусь! – гавкнула женщина и снова замахнулась на старика. Он дёрнул руками и отошёл в сторону, шаркая и припадая на одну ногу. На нём была зимняя одежда и тонкие тапочки, какие выдают в дешёвых гостиницах.
– Ну, не по-человечески как-то, – снова послышался голос.
– А по-человечески надо – в церковь идите! А тут учреждение, – заявила женщина и захлопнула дверь кабинета.
В комментариях поднялся предсказуемый хайп – большинство требовало немедленно уволить сотрудницу диспансера. Неля, автор сопроводительного текста, раскопала, что старик – бывший афганец, – пришёл в диспансер за рецептом. Чем именно он разозлил женщину в халате, оставалось неясным.
Я посмотрел на Сителя. Он изучал меня с любопытством.
– Это не я снимал, – заявил я без колебаний.
– Мы понимаем, понимаем, – поднял ладони Ситель. – Не снимали – и хорошо. Даже если снимали, ничего криминального. Подведение сотрудницы действительно… как бы это помягче…
– Да я даже не был в диспансере! – выпалил я и вдруг сообразил, что это неправда. Оля просила забрать документы, и на днях я заходил туда в бухгалтерию.
Замешательство не ускользнуло от внимания тройки. Чеканова кивнула, и крыло её чёрных волос качнулось в такт. Человек в костюме смотрел спокойно и почти безучастно.
– Телефон проверьте, – я выложил аппарат на стол. – Ну, проверьте, проверьте! Мне самому интересно.
– Нет! – Ситель почти ужаснулся. – Телефон – это ваше личное пространство. Мы вам верим.
– Чего же вы хотите?
Слово взяла Чеканова:
– Максим, давайте предположим, что состояния, которые мучили вас до поступления к нам, проявляются снова. Мы тоже могли ошибиться. Мы всегда идёт от простого к сложному. Если у человека ссадина – мы клеим пластырь. Но бывает, что пластыря недостаточно.
– Я серьёзно болен?
– Мы этого не знаем и хотим разобраться вместе с вами.
Ситель снова поднял руки:
– Речь не о том, чтобы вас в чём-то обвинить! Да, Цвикевич недоволен, но пусть он со своими сотрудниками сам разбирается. Мы полностью на вашей стороне.
В тот день я впервые услышал эту фамилию – Цвикевич. Цвикевич был главным врачом нашего диспансера, ПНД №7, и ярые комментаторы под статьёй предлагали отправить его в отставку вместе с министром здравоохранения