Алекс & Элиза. Мелисса де ла Круз
ли можно считать респектабельными?
Отвратительная усмешка исказила его лицо при взгляде на Элизу.
– И вы, деточка… Если ваша мамаша считает, что вам удастся подцепить богатенького жениха, она глубоко ошибается. Никому не нужна ученая девица с собственным мнением и крошечным приданым. Потому-то вы сегодня и танцевали только с красноспинником и писарем!
Последовало потрясенное молчание, а затем Алекс процедил леденящим кровь тоном:
– Вы должны извиниться перед леди.
– Извиниться? За то, что сказал правду? – буркнул Петерсон. – С чего бы? Разве вы не ее ухажер? А, полковник Гамильтон, не отпирайтесь, все заметили ваш интерес к девице. Да вы с нее глаз не сводите!
Руки Алекса, все еще удерживающего мужчину, превратились в тиски, когда он увидел, как вспыхнула от гнева и смущения Элиза.
– Чепуха, меня интересует лишь возвращение одной вещи, которую эта прекрасная леди взялась сохранить для меня. Уверяю вас, мой интерес имеет чисто деловой характер, – процедил он сквозь зубы, немало покривив душой.
– Отличная история, – усмехнулся Петерсон, налившись апоплексическим румянцем и обильно потея.
– И при этом правдивая, – заметила Элиза, чьи щеки также окрасил румянец, но смущенный. – К сожалению, полковник, вынуждена просить у вас прощения за то, что при мне нет сейчас вашего платка.
– И все же, – заявил Алекс, повернувшись к Петерсону, – вам следует извиниться перед леди.
– Хорошо, хорошо! Мои извинения! Готово!
– О боже, мистер Петерсон, – вставил Джон Черч, – кажется, вы порядком утомились.
– Вот, – присоединилась Анжелика, – к слову о платках, думаю, мистеру Петерсону он не помешает. – И, вынув один из кармана своего платья, протянула его своему спутнику.
– Спасибо, моя дорогая, – поблагодарил Черч. А затем использовал его, чтобы промокнуть пот на лбу Петерсона, словно тот был маленьким ребенком.
Петерсон выхватил платок и махнул им на Черча, но, тут же уронив руку, сунул его в собственный карман. Публично униженный, мужчина стряхнул руку Алекса с плеча и в гневе кинулся прочь, стуча тростью об пол с такой силой, что заглушал музыку.
– О боже, мамины полы, определенно, серьезно пострадают, – посетовала Пегги.
Элиза повернулась к Алексу.
– Спасибо вам, – сказала она негромко.
– Для меня честь встать на вашу защиту, – заявил он с неподдельной искренностью, чувствуя, как колотится сердце под мундиром.
– И я должна похвалить вашу сдержанность. Безобразная ситуация могла бы превратиться в настоящий скандал, если бы не проявленный вами такт.
Алекс улыбнулся.
– Это были самые добрые слова из тех, что я услышал за весь вечер.
Казалось, Элиза готова была тут же взять их назад, но не отвернулась и выдержала его пристальный взгляд. Он ужасно хотел рассказать ей о своих истинных чувствах, однако понимал, что в данный момент это будет неуместно. Алекс с вежливым поклоном отступил, глядя вслед Элизе, уходящей под руку с британским майором.
Несколько