Небо вторжения. Горячее лето 1941 года. Михаил Кудинов
что происходит, отвлекла ракета с КП, означавшая команду «Выруливай на вылет». Помню, что полевой аэродром был неважный, экипажи с него еще не летали, и Вася Кибалко на взлете еле успел оторвать самолет, задев за макушки елей. Так мы полетели на первое боевое задание. Это было часов в 5 утра. Полагая, что вылет учебный, я не надел парашют. Он прицеплялся на лямки спереди и очень мешал. Пусть валяется в кабине. И пулемет не зарядил – с ним много возни потом. До войны нашему полку давалась на случай войны основная и запасная цели. И маршрут прорабатывался в соответствии с этим. Основной целью был железнодорожный узел г. Кенигсберга. Считая вылет учебным, набираем высоту над аэродромом. А надо было набрать 6 тысяч метров. Набрали 2 тысячи. Кодом по радио запрашиваем землю подтвердить задание. Подтверждают. Набрали 4 тысячи. Запрашиваем опять. Подтверждают. Надо надевать кислородные маски. Набрали 6 тысяч, легли на маршрут. Не долетая до границы, увидели на земле пожары, а кое-где и орудийную стрельбу. Стало ясно, что это настоящее боевое задание. Срочно надеваю парашют, заряжаю пулеметы. Подлетаем к Кенигсбергу. Отбомбились, ложимся на обратный курс. Ни истребителей противника, ни зенитного огня не встретили. Немцы, видимо, не рассчитывали на такое нахальство с нашей стороны.
Вид с воздуха на башню Дона и Росгартенские ворота в Кенигсберге.
Место съемки: Кенигсберг, Восточная Пруссия, Германия. 1941 г. (Фото из Федерального архива Германии, нем. Bundesarchiv)
Но вот появились немецкие истребители, уже в районе границы. С ходу они сбили несколько наших самолетов. Длинной очередью немцу удалось поджечь наш самолет. Подлетев к нам метров на 20–30, он сделал крен, и стала видна его улыбающаяся морда. Без особого прицеливания успеваю всадить очередь из пулемета. К величайшей моей радости, фашист загорелся и стал падать. Горели, падали и мы. Что делать? Надо прыгать. Вот когда пригодился парашют. Срываю колпак над кабиной. Подтягиваюсь, чтобы выпрыгнуть. Но самолет падал беспорядочно, кувыркался, и все попытки оказывались бесплодными, отбрасывало от одного борта к другому. Смотрю на высотомер. Стрелка его упорно показывает уменьшение высоты: 5000 метров… 4000… А я никак не могу выбраться из горящего самолета. Так продолжалось примерно до 1000 метров. До сих пор перед моими глазами эта стрелка, упорно ползущая к нулю. Появилась даже мысль, что мне крышка. И вдруг я оказался в воздухе. Очевидно, меня при перевороте самолета выбросило из кабины. Не сразу сообразил, что делать. И уже совсем инстинктивно выдернул кольцо парашюта. Он раскрылся. Через 7–10 секунд я оказался висящим на дереве. Оказывается, все это происходило над лесным массивом. Расстегнул лямки парашюта, подтянулся к стволу дерева и спрыгнул на землю. Осматриваюсь.
Сбитый советский бомбардировщик СБ, совершивший вынужденную посадку. Район Вильнюса. 1941 г. (Фото из Федерального архива Германии, нем. Bundesarchiv)
Вблизи оказалась лесная дорога. Так как во время боя я потерял ориентировку, решил идти на восток. Прошел