Аквамарин. Татьяна Батурина
«Тамарикс».
Цветы имён настолько соименны,
Что их соединяющий дефис –
И сам цветок!
Коленопреклоненно
Произношу: «Тамáрикс-тамарикс».
Под кроной света Божьего растенья
Узор прохлады ветрен и лучист,
И в эту негу светодуновенья
Слетает сердце плавно, словно лист.
Усладно чую: впитывает шелест
Смиренного терпения земли,
А память вопрошает: не вотще ли
Мной так любимы странствия мои?
Зачем они соперничают с домом?
Его неволя – лучшая из воль…
Неуж душа чаруется фантомом
Дороги?
Но доколь ещё, доколь?
Фантом?
О нет!
А птицам петь на воле
Доколе, сердцу грезить новиной
И расцветать тамáриксу доколе
Средь вольницы Калмыкии степной?
Тамáрикс мой!
Ужели я смогу
Забыть мгновенья, прожитые нами?
Ужель о том когда-нибудь солгу,
Увлечена иными временами?
Я даже с ритма сбилась, словно весть
Сердечная, настигнутая болью.
Я – иль зелёно-розовая ветвь
Тамáрикса, пронзённого любовью?..
Возвращение
Любовь меня приблизила к земле,
О солнце мне теперь не уколоться:
Свет из окна, ликующий во мгле,
И ласковее, и слепее солнца.
Пускай того, кто весел и горяч,
Былая боль утешно успокоит!
А мой любимый, мой вселенский плач?
Да он и вздоха тайного не стоит
Собаки доброй, втиснувшей свой нос
В тепло между перчаткой и ладонью!
И входит в душу медленно, вразброс
Такое молодое-молодое…
«Вошёл – и нахваливал беды свои…»
Вошёл – и нахваливал беды свои,
Свою полонянку-беглянку-свободу…
Как перед прыжком в омутовую воду
Отсрочки, отсрочки прошу у любви!
Дикарских, полуночных слов соловьи,
Как вольно они потрясают пространство,
Моей одинокости спящее царство!..
Отсрочки, отсрочки прошу у любви.
Бросаю ответное слово: лови,
Нет яблока горше, нет яблока слаже,
Вовеки свежо, и невидимо даже!..
Отсрочки, отсрочки прошу у любви.
Всё просто, всё ясно, в смиренной крови
Разнеженно дышит любовное пламя –
Пред распрями дня, пред желаньем желанья
Отсрочки, отсрочки прошу у любви!
Легко это пламя и тяжко вельми,
Оно в равновесии с тягой земною.
Пред светом и тенью – пред мной и мною –
Блаженной отсрочки прошу у любви…
Метаморфоза
Горит июньской розою окно,
Но пуще пыла розы и алее
Заря пылает, так сговорено
Между зарёй и розами аллеи –
Ревнуют ко единственной, моей,
В наивности стеснительной и пылкой,
От огненной короны до корней
Мерцающей