Русская комедия (сборник). Владислав Князев
подумайте, что колдыбанцы уже заговариваются. Вникайте в смысл слов глубже. «Как пить?» – это праздный вопрос. Он может волновать разве что завсегдатаев ресторана «Москва». В «Утесе» после второго стакана возникает совсем иная проблема: «Как дать?»
В этом – главное принципиальное отличие колдыбанцев от столичных философов. Хотя те, например, завсегдатаи ресторана «Москва», тоже декларируют, что истину следует искать на дне бутылки, но пьют до дна без всяких проблем. Соответственно, и без напряжения мысли. Совсем другое дело в «Утесе». Третий стакан завсегдатаи «Утеса» испокон веков пьют обязательно в долг. Такую традицию установили наши предки, и мы не меняем ее.
Выпить третий стакан надо обязательно. Но… в кредит. Чего бы это ни стоило. И тут разыгрывается настоящая драма.
– Как дать пить? – озабоченно вопрошает флагманский столик, испытывая особую жажду (напомним: жажду истины). – Само собой, в кредит.
Все взоры устремляются на хозяина источника истины Ю. Ц. Подстаканникова. Это – особое барменское явление. Если бы Подстаканникова не было, его стоило бы выдумать. И его, пожалуй, выдумали специально. Наши деды и прадеды. Чтобы битва за источник истины была по-настоящему азартной и отчаянной. Чтобы было где проявить свою удивительную волжскую удаль.
Юрий Цезаревич – буфетчик «Утеса» в пятом, а то и в седьмом поколении. От Подстаканниковых-предков ему досталось огромное наследство, нажитое на неутолимой жажде истины наших отцов и дедов. Правда, Юрий Цезаревич получил это наследство не в золоте, недвижимости или ценных бумагах, а только в виде честного слова наших предков, что за них обязательно расплатятся потомки. Но… Запомните раз и навсегда: на Самарской Луке верят на слово! Поэтому Ю. Ц. Подстаканникова можно считать сказочно богатым человеком. Совершенно непонятно, почему при слове «кредит» он вздрагивает, будто заяц перед лицом чемпионской стрелковой команды.
– Кредит? – вздрагивает заяц, то бишь наш бармен. – Какой еще кредит?
– Само собой, до следующей субботы, – успокаивает его флагманский столик.
– До следующей субботы я вам уже десять раз давал, и вы ни разу пока долг не вернули, – возражает Юрий Цезаревич.
– Ну, значит, до получки.
– До получки тоже давал.
– Ну тогда – до премии, – легко находит выход флагманский столик.
– И до премии давал, – упрямится Подстаканников.
– Но ведь премии бывают разные. На сей раз мы имеем в виду не месячную премию, а квартальную.
– И до квартальной давал.
– Но ведь бывают еще премии к празднику, – не сдается флагманский столик и с ним весь зал.
– У кого бывают, а у кого нет, – превращаясь из робкого зайца в упрямого осла, заявляет потомственный буфетчик. – У вас премий не бывает никогда и никаких.
События, как видите, приобретают истинно драматический поворот.
В подобные минуты Ю. Ц. Подстаканников напоминает огромный валун, преградивший путь ручейку. Такой валун – ни поднять, ни разбить кувалдой. Тем более лбом.
– А