Фамильный оберег. Отражение звезды. Ирина Мельникова
жизни. При знакомстве она по-прежнему называла себя: «Жена профессора Бекешева». Скромно добавляла, что муж работает в ЮНЕСКО, но она, мол, терпеть не может Европу и предпочитает жить на родине.
Правда, сразу после отъезда бывшего мужа в Швейцарию в квартире Галины Андреевны поселился любовник – молодой испанец по фамилии Родригес, танцевавший в ночном клубе. Родригеса сменил тоже молодой грузин Гоча, подвизавшийся на сделках с недвижимостью.
Гоча продержался меньше Родригеса. Сбежал в Грузию от российского правосудия, потому что оказался не риелтором, а вором-борсеточником, промышлявшим на пару с братом возле крупных супермаркетов Северной столицы.
Исчез он поспешно, поэтому успел прихватить лишь пять тысяч долларов, которые Галина Андреевна опрометчиво хранила в супнице. Доллары она копила для покупки очередной антикварной безделушки, от которых ломились полки старинных книжных шкафов в бывшей библиотеке профессора Бекешева.
Ее нисколько не смутило, что эти книги собирали несколько поколений Бекешевых. Библиотека до отказа заполнила антресоли и кладовую рядом с кухней. Татьяна пыталась протестовать, звонила отцу. Юрий Евгеньевич разводил руками. Через два года заканчивался его контракт. И вовсе не факт, что его продлят еще на три года. А возить туда-обратно за тридевять земель уйму книг было просто накладно.
После побега Гочи Галина Андреевна пару недель грустила, но вскоре бывший муж прислал алименты, и ей удалось купить зонтик и ширму последней китайской императрицы из династии то ли Цинь, то ли Минь. Она явно повеселела и даже вознамерилась продать Изборский псалтырь четырнадцатого века известному коллекционеру Фолькенштейну. Об этой сделке Татьяне сообщил бывший одноклассник, сын коллекционера Ося – владелец модной фотостудии. Сдал, мягко говоря, папашу, который вместо «Бентли» – новогоднего подарка отпрыску – собрался приобрести, как выразился Ося, «очередную фиговину для своей коллекции».
Татьяна взъярилась. Впервые в жизни орала на мать в телефонную трубку. Галина Андреевна что-то жалко лепетала в ответ. Объясняла, что вырученные деньги пойдут на покупку американских, просто супер каких удобных костылей… Но Татьяна резко оборвала ее и приказала, чтобы книги немедленно перевезли к ней на квартиру… В ту, что отошла ей по завещанию Анастасии Евгеньевны.
Ящики привезли за две недели до отъезда в Хакасию. Мать наняла грузчиков, которые на удивление споро занесли их в прихожую, загромоздив ту до отказа. Татьяна всякий раз с трудом лавировала по узкому проходу между ящиками. Хорошо, что никто ее не навещал, лишь по четвергам приходила медсестра, с которой Татьяна познакомилась в клинике. Звали ее Эля. Она одна растила двух мальчишек и подрабатывала тем, что в свободное от дежурств время убирала чужие квартиры. Она закупала на неделю продукты и частенько, по доброте душевной, варила Татьяне борщ, жарила котлеты, иногда приносила домашние пирожки с картошкой. Близкими подругами они не стали. Но иногда болтали за чашечкой