Фамильный оберег. Отражение звезды. Ирина Мельникова
седой щетиной и выглядел лет этак на шестьдесят. Но взгляд остался прежним – угрюмым и каким-то стеклянным, что ли. Казалось, он не обратил на нее и Люську никакого внимания. Та, к удивлению молча, устроилась рядом с Татьяной, а Федор уселся на переднее сиденье, взгромоздив рюкзак на колени.
– Здравствуйте всем, – буркнул он и, стащив с головы шапку, пригладил редкие волосы.
Вернулся Борис. Анатолий, потеснив Люську так, что она плотно прижалась боком к Татьяне, сел рядом. Машина рванулась с места.
Татьяна посмотрела в зеркало заднего вида и вздрогнула, встретившись с Федором взглядом. Тот мгновенно отвел глаза, но все ж она почувствовала угрозу. Необъяснимую угрозу, отчего у нее неприкрыто задрожали руки. Она стиснула ладони. Этого ей не хватало! И судорожно перевела дыхание. Похоже, Федор узнал ее! И как ей теперь быть? Промолчать или сказать Анатолию, что знает этого человека? Поразмыслила и решила промолчать. На месте все прояснится. В этом она не сомневалась!
Глава 3
Через час пути по голой каменистой степи подъехали к лагерю. Прямо к огромной полосатой палатке – экспедиционной столовой. Тут же готовили, к удивлению Татьяны, не на костре, а на военно-полевой кухне. Тут же кормили народ. Два длинных стола, застеленных клеенкой, букеты цветов в стеклянных банках, солонки, чистые чашки и кружки, спрятанные под полотенцем. «Как на полевом стане», – почему-то подумалось ей. Возможно, потому, что нечто подобное видела в старых кинофильмах? Но комфорт оценила сразу. Чистенько, уютно, можно укрыться от проливного дождя и от палящего зноя.
Подле столов стояли длинные скамейки. Выходит, сразу за стол садились человек тридцать. Что ж, это идеальное место не только для совместного принятия пищи. Здесь, видно, проводили собрания, работали… На одном из столов под прозрачной пленкой лежали обломки керамических сосудов, с орнаментами и без, а также какие-то мелкие изделия, похожие издали на лепестки, – как она позже рассмотрела, наконечники стрел.
Людмила выскочила из машины вслед за Анатолием и Борисом. И сразу направилась к палаткам. Они стояли чуть дальше, на взгорке, среди соснового леса: пять больших – армейских и с десяток поменьше – ярких, с тентами над входом. На вытоптанной площадке перед ними были врыты два столба, между ними – волейбольная сетка. К палаткам уже протоптали тропки. Тропинка сбегала и к крохотной, каменистой речушке, впадающей в Енисей. В ней, видно, умывались и мыли посуду.
В лагере было пусто, но, судя по одежде, развешанной на растянутых между деревьями веревках, и разномастной обуви, выставленной перед палатками, на раскопе действительно работало много людей.
Людмила направилась к одной из палаток. Федор тоже покинул машину и, стоя рядом с ней, переминался с ноги на ногу, осматривая лагерь. На Татьяну он даже не взглянул.
Впрочем, она тут же о нем забыла. Что ни говори, а лагерь выглядел красиво, особенно сейчас, когда светило солнце: зеленая вода Енисея, темный сосновый бор, красные каменистые обрывы и яркие палатки