Правда о любви. Стефани Лоуренс
не знаете здешних мест. Кроме того, когда она погибла, во всей округе не было ни цыган, ни подозрительных чужаков.
Джерард снова отвернулся, оглядывая спокойный, молчаливый, призрачно-прекрасный сад, и вдруг ощутив, как напряглись ее пальцы, повернул голову и вопросительно вскинул брови.
– Вы напишете мой портрет, правда?
Как он мог отказать?
Она склонила голову набок, словно боясь услышать «нет».
– Вы сумеете сделать это? Показать всем мою невиновность?
– Конечно, – уверенно кивнул он.
Жаклин перевела дыхание.
– Вы не желаете, чтобы вами манипулировали, и это вполне понятно. И хотя вы не пожелали стать моим невольным судьей, согласитесь ли по моей просьбе сознательно судить меня?
– Если вы искренне хотите этого, тогда соглашусь.
Жаклин улыбнулась.
– Но за определенную цену.
Девушка удивленно уставилась на него, не сразу поняв, что цена не выражается в деньгах.
– Какую именно?
Он сам не знал. Не знал даже, что подтолкнуло его сказать это. Но не собирался брать свои слова обратно.
– Пока еще не уверен.
– В таком случае дадите знать, когда придет время, – спокойно ответила она.
Желание пронзило его. Хотя в тихом голосе звучали чувственные нотки, он не мог понять, намеренно ли она бросает ему вызов или просто со своей обычной прямотой встречает его выпад.
– Ну а до той поры, – бесстрастно продолжала она, – я сделаю все, что вы ни попросите. Расскажу все, что захотите знать. Стану позировать столько часов, сколько потребуется. Лишь бы вы выразили на холсте мою суть, чтобы все поняли: я не убивала мать.
– Договорились, – кивнул он, поднося ее руку к губам. Коснулся поцелуем костяшек пальцев, уловил легкую дрожь, которую она постаралась подавить, и, продолжая наблюдать за ней, намеренно прижался куда более интимным поцелуем к ладони. И с удовлетворением заметил, как опустились ее ресницы. Ощутил неизбежную реакцию.
Она была воплощением попавшей в беду дамы и попросила его стать ее рыцарем на белом коне. Ее защитником. Поэтому он имел право на ее благосклонность.
Но Джерард еще не решил, чего хочет от нее, и, кроме того, они стояли посреди сада. Поэтому ему пришлось сдержать свои порывы. Поднявшись, он помог Жаклин встать и проводил домой.
– Ад и проклятие! Ну и попали мы в переплет! – воскликнул Барнаби. – Неужели ты способен на такое: изобразить ее невиновность?
– Да, только не спрашивай, каким именно приемом, – бросил Джерард. Он встал раньше приятеля, и сейчас приходилось дожидаться, пока тот оденется. – Это не настолько определенное качество, которое проявляется в отсутствие других, которые скрывают или чернят человека, как, например, злоба и вина. В этом случае, учитывая воздействие убийства на Жаклин, придется выражать все черты ее характера, уравновесив самые различные элементы так, чтобы всем стало ясно, каких качеств в ней нет и никогда не было.
– Того зла, которое побуждает