Счастью равная даль. 2 книга. Михаил Зайцев
зашуршат на макушке роем.
Вот тогда он и пойдёт
искать правду-матушку задом наперёд.
«Вспомнился мне…»
Вспомнился мне
удивительно радостный май,
Детство несытое,
с утренним лёгким туманом.
Только на старости лет я очнулся:
это был рай
С правдой житейской
и государственным обманом.
Помню быков запряжённых,
везущих детей в райцентр.
Все мы, детишки, притихли —
у каждого рубль в кармане.
Это же счастье: не знать,
что такое у. е. и цент,
С робкой надеждой и верой
спиной прислониться к державе.
Сидя в телеге скрипящей,
с галстуком выпятить грудь,
А заодно прикрыть заштопанную
мамой на рубашке прореху,
Тем и отметить
быками оттопанный путь,
Тем и отметить
державную поступь и веху.
Счастье возможно,
когда беззащитен и мал
И над тобой флаг багровый,
как птица, витает.
Счастье – что в детстве
я многое не понимал,
Горе – что в старости
этого мне не хватает.
«Ветер ещё не проснулся…»
Ветер ещё не проснулся.
Солнышко землю толкает
В бок полегоньку: «Вставай!
Глянь-ка, речушка твоя
прямо в ладонь мне стекает,
Так что давай не зевай!»
Горы распрямили спины,
вытянув длинные шеи,
Смотрят за край горизонта,
ветра пока не слыхать.
Видимо, делят власть
со штормовым суховеи,
Дуть кому во все лёгкие,
ну а кому вздыхать.
Тишь. Тишина… Всем понятно,
что через мгновенье
Ветер задует, начнётся
в мире такой ералаш:
Землю обратно раскрутит,
горы падут на колени.
И на шедевр недописанный
скатится мой карандаш.
Вот и подуло! Но лёгким,
ласковым ветром подуло.
Солнце заулыбалось.
Речка