Кризис среднего возраста. Алексей Анатольевич Миронов
среднего возраста, господа! Вот что превращает зрелого мужчину в перезрелый тюфяк, у которого в башке солома.
В России экономический кризис и бандитский «рынок», а у Вацлава – личный кризис среднего возраста.
Кризис этот грянул не вчера.
Три года назад Вацлав почувствовал в себе перемену. Этакую биологическую и одновременно социальную. Потянуло его на малолетних красоток. Нет, не только на них. Заодно потянуло на элитарный алкоголь и табачок. Иногда Вацлаву казалось, что от него тянет стариковским тленом. Бр-р! Одновременно он потерял интерес ко всему, что происходило вокруг. Вот так-то и проморгал опасную ситуацию.
С чего-то он посчитал, что гешефт с фурами будет вечен, и ему останется только стричь купоны да заносить циферки в блокнотик. Да разве это работа? И чтобы вообще о ней забыть, он, вняв совету малолетки, принял в фирму вместо уволенного Пшемислава дружка Лолиты. Родом не из Польши, а из России. Молодого человека с чертами кавказского уроженца. Про него он знал немного: звали его Георгием, коротко Гогой, он «окончил» Закавказский университет с липовым дипломом юриста. Интересно, что первый месяц работы этого самого Георгия оказался самым прибыльным для Вацлава. После такой коммерческой удачи Вацлав забыл о контроле и полностью доверился Георгию, передав в его руки денежные потоки, а сам окунулся в удовольствия. И вот она, расплата. Мост, бандиты, дарственная… И в удовольствия окунутся другие!
Схема его бизнеса была до безобразия проста. То был «левый» гешефт. Он якобы поставлял оборудование для подмосковных электроподстанций, а на самом деле возил китайское барахло, польскую водку и сигареты. На машинах с логотипом крупной государственной конторы!
Даже в том бардаке, который в России начался после распада советской империи, бандиты старались не трогать государственные машины. Милиция деградировала, по инерции все же продолжала бороться с криминалом и ловить нарушителей. Тюрьмы не пустовали.
Эх!
Встав на четвереньки, Вацлав подполз к перилам. Руки тряслись, как у запойного алкаша, нахрюкавшегося картофельной водки. Ухватившись за шершавые доски перил, поляк выпрямился. Ноги тоже дрожали. Всё тело ослабело.
Его пиджак бандиты бросили тут же, на мосту. В портмоне сохранились документы. Даже деньги на месте. И пейджер тоже.
Под подкладкой пиджака Вацлав нащупал заначку, которую зашил на черный день. Это русские так говорят: черный день. По-польски, в сущности, то же самое: czarny dzie?.
Надев пиджак, он вытер пот со лба. Шишка болела. В нос гостю земли русской проник запах хлева и подтаявших навозных куч. Дух этот принес из поселка ветерок. Только сейчас Вацлав осознал: наступила весна. Март!
От раздавшегося карканья ворон, сорвавшихся с веток деревьев, поляк вздрогнул.
Добравшись до пригорка, он сел прямо на подсохшую, прогретую солнышком землю. Из кармана вытащил мятую пачку «Кэмел». Дрожащими руками достал сигарету. И с наслаждением человека, вернувшегося с того света, закурил.
Подумать