Быть. Том 3. Михаил Константинович Калдузов

Во имя себя непобеждённого, но не Имени, дарующего чувство победы. Эгоцентризм на лицо. Т.е. вместо того, чтобы бороться с причиной появления жажды к чему-либо, в т.ч. еде, сну, и иных потребностях низшего рода, – ты, о считавший иначе! – лишь усугублял, разжигая следственное до предела. Ища в этом спасение. А оно в ином. В тебе. Но не том, что тебя провоцирует, вызволяя наружу мнимое кратковременное удовольствие «счастья». Это иллюзия. Счастье Вечного – вечно.

И победивший себя – сие ведает, как никто иной другой и никогда.

Ибо грань тонка, как острие лезвия.

И всеобъемлюще сведущ…

Ибо погрязнуть в помрачённом, суетном мире, отринув долой всю суть вдохновенной, – единственно оправдывающей весь жизненный смысл существования, – не узреть никогда той самой животрепещущей, изысканной, побуждающей к свершениям, лёгкости, дарующей чувство несоизмеримой свободы.

Ибо каждое каждому поделом. И ежели ты со своим не до конца разобрался, но лезешь чуждое, пытавшись тем самым благочестие привить, заставив то цвести на сгнившей почве, чьё пробуждается лишь при должном уровне веры, в т.ч. отречения от всех суетных, отвлекающих от пути к истинному, – то лучшим, впервой сыскать ответ в себе.

Ибо посягая на царство, тебе не принадлежавшее, неся дары, ему не заслуженные, – возможешь сотворить куда хуже, чем мог себе вообразить. Ибо не ведал, что творил, не целью понять, как стоит. Ибо творил, лишь целью как якобы надо. Но не понять, как стоит. Это разные вещи.

Того самого экспансивного, внутреннего, иллюзорного «тёплого», мешающего внять глазу невидимые величины истины. Того самого, провоцируемого от неумения доминировать над врождённым эмоциональным, являвшим мнимое удовольствие.

Ибо развивается душевная, отдаляясь от духовной в квадрат пройдённого расстояния, ввиду внутреннего экспансивного. Что быть тоже – неплохо.

Но кой в том спрос, ежели конечная, истинная цель – развитие духовное? Но ежели дней скончания цикла, решил душевной посвятить – дерзай, но вспомни днём, как грусти череда настигла, кто правый был из нас.

Духовных.

Сквозь отрешение лет на пять, от благ, мешавших истин внять. Ли далье смейся дуралей, одевшись в холод потеплей.

Но коли истинно не мог, то быть учись – жизнь есть урок.

Но ежель мог, злоб не питая – в ответ яви удар; а коли рок твой одуряя, питал сей быт, дум затмевая – то быть, увы, стремись, выси чувств познавая.

Забвение настигает в момент преобладания душевной (экспансивно, чувством скреплённой) в крат превосходящей изначальным уровнем духовную. Даже искромётная радость в своём роде является агрессией, но по отношению к самому себе и неумению доминировать истинным (духовным) над вторичным (душевным). И ежель каждый порыв затмевал твоё сознание, и ум, дурманя возводил, всяк унося куда не стоило, – не ожидай безмолвия безмятежной, нисшедшей в благодарность.

И раз не мог чего понять, – лишь на себя тебе пенять. Раз ум твой слаб сей воспринять, – то успокой его, негоже.

Но ежель мог, как возомнил, чего угодно в свете внять, но не того что я ведал, – на кой сие, ты возбранял?

Ибо в более высоком уровне понимания бытия, нет разделенности на чуждого и своего – равны все без исключения; но благодаря думе нынешней, даже родной является чуждым. О чем в случае таковом возможет идти речь, – о высоком?..