Истеми. Алексей Никитин
снова, так, словно на него снизошло небесное озарение, удивиться: «Кстати, как вообще возникла идея такой странной игры?»
1983
Яблонцы, Яблоневые, Яблоневки, Верхние и Нижние, Великие и Малые, разбросаны по Житомирской области так часто и густо, словно не дуб-сосна-береза, а яблоня – главное дерево украинского северо-запада. Нам досталось Великое Яблоневое. На кормление, на поселение, на разграбление. Три с половиной недели колхозной жизни.
Десяток жутковатых тарантасов «ЛАЗ», удушливых, укачливых, старательно вырабатывавших второй ресурс, стартовали из университетского студгородка около половины одиннадцатого утра. И длинной колонной – впереди ГАИ с мигалкой, и сзади тоже – двинулись на запад. Границу Киевской области пролетели – не заметили. К обеду миновали Коростышев.
– Ну что, Коростышевский, – ткнув твердым «ч», словно пальцем под лопатку, встал в автобусном проходе доцент Недремайло, – проезжаем вашу историческую родину?
Сашка Коростышевский чуть отвел в сторону пыльную занавеску и глянул в окно. Вдоль дороги тянулись какие-то кустарники, невысокие соснячки. Стадо поджарых коров, сбившись на обочине, провожало нас голодным взглядом.
Недремайло подождал ответа и отвалил, не дождавшись.
– Он свою историческую родину на твою обменять хотел, – толкнул Сашку его сосед, Вадик Канюка.
– А зачем ему это? – не понял Коростышевский. Кустарники за окном сменились гигантскими кучами мусора.
– Не это, – раздраженно бросил Вадик. Сашка не желал понимать его намеки. – Что ты там высматриваешь?
– Никогда тут не был, – медленно протянул Сашка. – Интересно.
– Торжественный въезд князя Коростышевского в отчий удел. Колокольный звон. Крестный ход. Пейзане и пейзанки, пастухи и пастушки, старики и старушки. Целование руки и стремени, право вето на вече и право первой ночи на вечер…
– Неплохо бы, – согласился Коростышевский. – Свое княжество – и никакого матанализа, никаких дифуров.
Мы с Курочкиным тихонько писали «гусарика». Коростышевский с Канюкой сидели перед нами – их разговор был слышен.
– Не мелочись, Коростышевский, – не отрываясь от карт, посоветовал Курочкин, – сейчас тебе не времена феодальной раздробленности. Завоюй пару соседних областей, объедини их под твердой рукой и грози шведу из своего Коростышева.
– Вам, любезный, грозит вторая взятка на мизере, – холодно отозвался Канюка. – Не отвлекайтесь. Государственные дела решат без вас. Не всякая кухарка способна управлять удельным княжеством.
Почти до самого Житомира колонна шла не останавливаясь, не задерживаясь, аккуратно наматывая километры трассы М-17. Первыми откололись два автобуса, шедшие прямо перед нами. Они свернули на юг, на Бердичев. А вскоре и наш, прощально мигнув фарами, двинул на север. Где-то за Черняховым, на границе Володарско-Волынского района залегло Великое Яблоневое.
Нашли мы его уже в сумерках, а разглядели только на следующий день.