Обрез (сборник). Аркадий Гайдар
четырнадцать лет Аркадий Голиков служил адъютантом при командующем войсками по охране железных дорог республики. Есть фотография: юный Голиков с маузером за поясом. Это тот самый пистолет, из которого был застрелен литературный фантом Юрий Ваальд в повести «Школа». Не случайно первоначальное название книги не «Школа», а «Маузер».
При всех исключительных бойцовских качествах Голикова уже тогда поражала его редкая работоспособность – мог не спать по трое суток, если того требовала служба. Дисциплинированный, сообразительный, надежный паренек.
На том памятном киевском плацу с похоронным маршем пятнадцатилетний Голиков был командиром взвода. Меньше чем через 10 дней он принял на себя командование ротой. А ведь ему не было и шестнадцати. Наученный утренним налетом петлюровцев – тогда убило ротного Яшку Оксюза – навсегда разучился спать. И ни разу не прозевал врага.
В декабре 1919 года, за пару месяцев до шестнадцатилетия, был ранен взрывом шрапнельного снаряда. Тот взрыв не раз отзовется роковым эхом в его жизни. В контуженной голове, как крыса, завелся страшный разрушительный недуг – травматический невроз, который вначале оставит его без профессии солдата, потом пройдется по семье и писательской работе…
Перспективного командира роты отправили в Москву – в элитную военную школу «Выстрел». В 17 лет он получил мандат об окончании тактического отделения с правом на должность комполка. И при этом – Голиков один из лучших курсантов.
Первый свой полк получил в Воронеже. Был инициатором бескровного разрешения крестьянского «антоновского» бунта.
По рекомендации Тухачевского получил направление на учебу в Академию Генерального штаба.
Перед семнадцатилетним Гайдаром открывалась блистательного масштаба военная карьера… которая, впрочем, могла захлопнуться в тридцать седьмой расстрельный год, когда выпалывали комбригов. А Гайдар к тому времени наверняка командовал бы дивизией.
В Академию по случайности не попал – раньше направили в Хакасию. Два бессонных месяца надорвали нервную систему. Он оказался между молотом и наковальней – ЧОН Енисейской губернии и губернским ГПУ. Против трехсот сабель атамана Соловьева – Императора Тайги – московскому «вундеркинду» Голикову, опасному выскочке – так о нем думало местное чекистское начальство: выскочка, ранний полковник! – было передано в распоряжение всего сто двадцать четыре бойца. И задание – в кратчайшие сроки обезвредить банду Соловьева.
В Советской армии 1980-х среди старослужащих «дедов» прижилась такая формула унижения: «Вот тебе, салага, рубль, принеси водки, колбасы и трешку сдачи». Примерно в такое же положение был поставлен и начальник боерайона Аркадий Голиков. Поэтому и множились доносы в ГПУ, что у Голикова: «Соловьев не ловится».
Но даже в этих невыносимых условиях он умудрялся хорошо воевать. И Соловьев попадал в его пулеметные ловушки, терял людей и сторонников…
В 1924 году медкомиссия в Москве подписала двадцатилетнему