Живое и мертвое. Алексей Гравицкий
Петро выглядел красавцем.
Но удивило другое. Деревня жила своей спокойной нечеловеческой жизнью, и жизнь эта от человеческой ничем не отличалась. Размеренность и уравновешенность здесь были в каждом движении. Местные не спешили, не суетились и не убивали время впустую. С неторопливой уверенностью они занимались своими делами.
Такое спокойствие и обстоятельность напомнили Винни фермерские хозяйства на крышах Витано. Там тоже не торопились и все успевали. Так же царил покой и какая-то не свойственная большому городу гармония.
Но что самое удивительное, никто из местных не уделял Винни никакого излишнего или нездорового внимания. Никто не пытался напасть на него, никто не кидался терзать его на части. Так, пара взглядов и несколько фраз.
Петро остановился у крайнего дома, на который указывал еще от холма:
– Подожди здесь, живчик. Я скоро.
– Ты куда? – насторожился Винни.
– Товар сдам и вернусь, – пообещал Петро.
Винни хотел спросить еще, но не успел. Упырь, скособочившись под тяжестью своей сумки, поспешно уковылял за дом. Парень остался в одиночестве. Ждать было скучно, и он, не торопясь, добрел до угла дома.
По ту сторону стена оказалась короче и заканчивалась шагов через пятнадцать. Зато дальше тянулся длиннющий забор с широкими воротами посередине. Из-за забора слышался шум, какой обычно случается на рынке, где все что-то продают, покупают, прицениваются, торгуются. В общем, делают все, что угодно, только ничего – молча. Вот только что могут продавать эти чудовища?
Любопытство оказалось сильнее здравого смысла, и Винни неторопливо потопал вдоль забора к воротам.
За воротами и в самом деле оказалось некое подобие базара. Винни заглянул на двор, утыканный прилавками, и содрогнулся. Кровь отлила от лица. Куда она делась, Лупо не знал, но чувствовал, что побледнел смертельно.
Чудовища, что торговались, продавали и покупали за забором, не были такими уж страшными. Но товар! На прилавках лежали куски изуродованных человеческих тел разной степени свежести. Привлекая рой мух, валялись шматы мяса. Рядом лежали отрезанные головы с выпученными глазами. Чуть в стороне белели кости.
Торг шел при этом так обыденно, будто торговали крыжовником и клубникой.
Винни судорожно сглотнул. Дурнота постепенно проходила. Спина, как оказалось, упиралась во что-то твердое. Он оглянулся. В беспамятстве он отошел от ворот и привалился к забору. Ладно, хоть не грохнулся без сознания. Но Петро! Зачем упырь приволок его сюда? Продать живьем?
Бежать, пока не поздно, подсказал внутренний голос. Винни повернулся, чтобы дать деру, но подскочил на месте, словно ему в седалище воткнули вилку. Перед ним стоял огромных размеров упырь и смотрел тусклым немигающим взглядом. В отличие от Петро с его стеклянными глазами, у этого детины взгляд был мутный, словно покрытый туманной пленкой.
– Покупаешь? – спросил упыряка.
– Н-н-нет, – пролепетал Винни.
– Продаешь? – не меняя тона, спросил тот.
– Что? У меня нет ничего.
– А