Отец Стефан и иже с ним. протоиерей Александр Авдюгин
«у нас в церкви знаменитый Шубин обитает, и если вы нам угля не дадите, мы ему об этом скажем».
Легенду о Шубине знают все горняки. Однажды в шахте проходчики под обвал попали. Горный мастер Шубин спустился их спасать, но не спас никого и себя погубил. С тех пор по штрекам ходит его дух. Он кашляет по-стариковски, у него ярко горящие глаза и волосатые ноги. Шубин любит шутить: пугает шахтеров, внезапно разразившись во тьме смехом, или хватает за ногу. Обитает он в дальних или в давно заброшенных выработках. Шубин – настоящий хозяин шахты. Он отличается добротой, щедростью и в то же время чрезвычайной раздражительностью, злобностью. Любит честных тружеников, но жесток и мстителен по отношению к наглым людям, особенно к угнетателям шахтеров. Помогает попавшим под завалы, но может под землей и сбивать людей с дороги.
Хоть и знал отец Стефан, что Шубин – особь от лукавого и поминать его не надо было бы, да из-за горестного предположения, что воду отопления церковного придется слить и храм до тепла прикрыть, пришлось ему данное суеверие вспомнить.
К священнику прислушивались, но с углем не торопились по причине того, что раньше уголек был государственный, и тонн десять батюшке не составляло труда отсыпать, а теперь за черным золотом акционер присматривает и не то что тонну, ведра дать затруднительно.
Пребывая в горестном раздумье, после молебна с искренней просьбой «Помоги, Господи!» подался отец Стефан в угольник приходской прикинуть, сколько топлива осталось. Мало осталось. Почти ничего. Дней на пять-шесть, не больше.
Кочегара церковной котельной батюшка еще на прошлой неделе рассчитал. Да тот и сам порывался уйти: мол, я топить должен, а не огонь поддерживать. Теперь за котлом, чтобы не потух, они вдвоем со сторожем следили.
Грустно разделил священник на «дневные порции» оставшееся черное золото и собрался уже уходить, как услышал странный хруст снега. Валенки и теплые сапоги прихожан так не хрустели; зверья, кроме приходского пса, не казавшего носа из будки по причине мороза, на территории отродясь не водилось, поэтому батюшка обернулся навстречу звуку в тревожном недоумении.
Обернулся и чуть не вскрикнул.
Пред отцом Стефаном стоял человек, повыше его ростом, голову и туловище которого покрывало байковое одеяло, придерживаемое впереди огромными красными руками. Ниже одеяла шли штаны, заканчивающиеся такими же огромными красными босыми ногами. Батюшка и сам был не маленький, но сейчас он почувствовал себя лилипутом пред лицом новоявленного Гулливера.
– Отец святой, – обратился Гулливер, – мне сказали, у вас тут кочегар уволился. Поставь меня на эту должность. Порядок будет.
Батюшка сначала даже не понял, о чем его просят, так экзотичен был вид невесть откуда взявшегося великана на босу ногу при тридцатиградусном морозе. Потом уразумел, с мыслями собрался и с горечью ответил:
– Взял бы. Топить есть чего, только вот нечем, – и горестно махнул рукой в сторону пустого угольного сарая.
– Найдем,