Давай убьём эту любовь?. Алекс Мёрфи
или просто, уткнувшись в грязный ободок унитаза, поплакать, как в «Золушке», чтобы появилась добрая фея и отправила на корабль в другую реальность.
Присев на колени и уперевшись локтями в ободок унитаза, Розè опустила голову, глубоко вздыхая; сердце билось словно пойманный птенец в тесной клетке. Розè сползла по дверце кабинки вниз, и свернулась калачиком, а заплеванном полу туалета, приподнеся дрожащие руки ко рту и начиная дуть на них холодным воздухом. Тут лютый минус, но ладони все также потеют, за что ей все это?
В соседней кабинке двое человек: один сидит, а другой – на коленях стоит перед ним; в другой – паренек с такими же трясущимися ногами и судорожными вздохами. Никому здесь не было дела до скулящей на полу Розè.
Дрожа всем телом, по её щекам покатились слезы. Все тело поддалось этой пытке, что была одновременно и сильнейшим удовольствием.
Спустя несколько минут Розè, наконец, немного отпустило и она вышла из кабинки. Все другие кабинки были свободны – все ушли. Весь туалет был усыпан разными надписями и жестами, но напотив кабинок было большое зеркало и всего лишь одна работающая лампочка над ним. Прямо напротив Розè.
Брызнув в лицо холодной водой, Розè похлопала себя по щекам и снова плеснула водой в лицо, потерев, ледяные от воды, руки об щеки. Уперевшись руками по обе стороны от раковины девушка подняла глаза на зеркало, уже слегка забрызганное водой. На неё из зеркала смотрела девушка с тонкими, рыжими волосами, собранными в неопрятный хвост, и намокшими сосульками челки, вода с которых капала на её лицо, усыпая его прозрачными и объемными веснушками; с бледной, почти ли не белой, кожей, с темными кругами под глазами, где выступали тонкие синие венки, с широко открытыми раскрашневшимися глазами, замеревшими, словно, в безумии; с багровыми облаками румянца на щеках, что выглядели так, будто бы кто-то пролил красную краску на белое полотно, забыв растушивать это пятно; на вздернутом носу красовалось такое же красное пятно, закрывающее маленькие, может и едва заметные, веснушки, покрывающие её щеки, нос, уши и все остальное тело. Мятая одежда с пятнами, тонкая шея, выглядывающая из-под некогда высокого, теперь уже расправленного по плечам, воротника, с напрягшимися и взбухшими прожилками, с красными пятнами; торчащие уши, с вечно красными мочками, потому что Розè всегда их оттягивала, когда была очень взволнована.
Кое-как уложив выбившиеся из хвоста пряди мокрыми руками, девушка отпрянула от зеркала, выпрямившись и разгладив складки на рубашке.
Она тихо выскользнула из туалета и ведя кончиками пальцев по обшарпанной стене, принялась подниматься по лестнице, ведущей обратно в клуб. На ступеньках сидели разодетые девушки с яркими и совершенно нелепыми макияжами; где-то лежали пьяные парни в обнимку либо с девушкой, что плакала, стиснув крепко зубы и тряся его, либо с точно такими же пьяными парнями. Аккуратно обойдя тех, Розè уже собиралась выйти в душный зал и попасть на потный танцпол, но тут сзади кто-то выкрикнул:
– Розè?
Девушка