Саркофаг. Чернобыльский разлом. Борис Сопельняк
запросил командир по радио. – Разрешите работу?
– Разрешаю.
– Командир, скорость семьдесят, высота шестьдесят, – доложил Сугробин.
– Понял. Штурман, слив!
– Есть, слив! – отозвался штурман и нажал на какой-то рычаг.
Вертолет как-то странно дернулся, и тут же из его брюха сперва брызнул, а потом потянулся ярко-коричневый шлейф. Шестьдесят метров – это ниже крыши третьего блока, высота которого семьдесят, а труба вообще где-то над нами. Внизу столбы, провода, мачты линии электропередач, и хвост шлейфа, казалось, задевает за них. Не дай бог, чихнет мотор или заденут за что-то лопасти. На этой высоте мягкую посадку не сделать, а о вынужденной лучше не думать, на таком расстоянии от реактора это верная смерть.
Да-а, от искусства командира здесь зависит все: и успех работы, и жизнь экипажа.
– Командир, работу закончил, – доложил штурман.
– Добро. Выход из зоны! – выдохнул командир и передал управление Сугробину.
– Так вот и работаем, – вытирая мокрый от пота лоб, улыбнулся старлей. – Туда – сюда, туда – сюда, десять вылетов в день. По расписанию летаем, как в «Аэрофлоте». Вот наш командир и нахватался этих чертовых рентген. Спасибо, что капитан Кармазин подменил майора Зотова.
– Так велели, – отмахнулся капитан. – Но имей в виду, что это разовая акция. Так что готовься занять левое кресло. Постельный режим майору Зотову, судя по всему, прописан надолго.
– Скажите, командир, – вмешался я в разговор. – А вам приходилось видеть результаты своего труда?
– Не понял.
– Ну, эту пленку… Она надежная?
– Говорят, надежная. Но я не видел. И не увижу. Для этого надо пройтись по крыше третьего блока или прогуляться по берегу Припяти. А там… Нет, это невозможно, за несколько минут сгоришь от радиации.
– Извините, командир, – вмешался в разговор штурман, – но одно такое местечко есть. Я бы и сам прогулялся, но туда не пустят.
– Что за местечко?
– Припять. Мы уже обрабатывали улицы и площади этого города.
– Ну что ты! Кто же туда пустит?! А впрочем, – скосил глаза за борт командир, – если не можем пройтись по городу, давайте хоть над ним полетаем, не пачкая улицы бурдой.
Вертолет изменил курс, и через две минуты мы оказались над светлым, уютным и прекрасно спланированным городом. Широкие проспекты, прямые улицы, просторные площади… И ни души, ни одной живой души. Город без людей, без несущихся машин, без какого-либо движения – картина угнетающая.
– А вы знаете, – сделав вид, что хочет закурить, вальяжно откинулся в кресле штурман, – что о Припяти уже ходят анекдоты?
– Анекдоты? О Припяти? – усомнился командир.
– Да еще какие, научно-фантастические! – хохотнул штурман.
– Ну-ка, ну-ка, – снимая шлемофон, уселся поудобнее капитан. – Поделись!
– Дело происходит в этих местах, но не сейчас, а полтораста лет спустя, – важно начал штурман. – Летит по небу аппарат, вроде нашего, только двигатель