Мертвые видят день. Семен Лопато
с оживлением окинув взглядом комнату, человек быстрым, сбивающимся шагом приблизился к прихожей и к выходной двери, мимоходом, отрешенно оглянувшись на нас.
– Кажется, оно… Будет… Сейчас будет…
Быстро следуя за ним, немец с беспокойством взглянул на него.
– Вам не следует надеть что-то поплотнее?
На вешалке у двери висели шарф и старая шляпа.
– Нет… Не сейчас… Сейчас не нужно.
Вслед за человеком, не запершим за собой двери, мы скатились по лестнице, с трудом, преодолевая внешнее усилие, раскрыв дверь, мы выбрались на улицу. Дождь, беспрерывно меняя направление, колотил землю, странные, очень низкие тучи почти не давали света, молния сверкала то привычно змеясь, то плоско-растреснуто, словно низкой горизонтальной паутиной подпирая небеса. Схватив за ворот человека, немец приблизил свое лицо к его лицу.
– Вы знаете? Знаете, куда идти?
Быстро оглядев дворик, словно удивляясь чему-то, человек неожиданно прямо взглянул в глаза офицеру.
– Да. Знаю. Идемте.
Сгибаясь под струями водяного ветра, мы двинулись за ним. Бьющиеся водяные потоки пронизывали улицы, пройдя несколько пустых улиц, лишь на следующей, в свалке и грязи недостроенного дома мы увидели черную массу людей – вооруженные ломами, кирками, выломанными кольями, какими-то искореженными сварными металлическими штативами, они били и рвали друг друга – ни следа отрешенной дневной заведенности не было в этом – беспорядочно сцепившись, лицом к лицу, конвульсивно и озверело, лихорадочно и наотмашь они били друг друга, чтобы убить. Все новые люди присоединялись к побоищу; словно не обращая внимания на них, не отворачивая, с неожиданным хладнокровием человек вел нас прямо через свалку, обходя сцепившиеся клубки бьющихся; точно так же никто из них, с искаженными слепыми лицами, не обращал внимания на нас.
Следующая улица вновь была пустынной, только в конце ее двое в длинной рваной одежде, пытаясь разбить друг друга об угол дома, толклись, сцепившись, у перекрестка, середина улицы была чем-то завалена, вылетевший из-за поворота мотоциклист, выжав газ, с разгону вонзился в наваленную рухлядь – подскочив и взмыв в воздух, перевернувшись по высокой петле, мотоцикл вместе с седоком рухнул на асфальт; вздрогнув, слепыми движениями, в несколько рваных, натужных толчков выбравшись из-под мотоцикла, с трудом встав, ковыляя на одной ноге, волоча другую, мотоциклист, держась за стену дома, двинулся к дерущимся, остановившись и подобрав с асфальта металлический прут, секунду отдохнув, он вновь продолжал вдоль стены двигаться к ним.
Свернув в переулок, спрыгнув по насыпи и перебравшись через невысокий бетонный забор, мы пошли по железнодорожным путям, черневшие кое-где железнодорожные составы заливала вода. Поднявшись по насыпи и вновь перескочив через заборчик, через несколько пустых, захламленных переулков, мы вышли на длинную, плотно застроенную улицу – рассеянные группки людей, бившихся арматурой и велосипедными цепями, виднелись кое-где у витрин; прижимаясь к домам, чтобы не попадать