Голый дневник. Ольга Хейфиц
Он знал себе цену и потому иногда, а впрочем, довольно часто не появлялся на работе, ведь у него на то была масса уважительных причин. Он ходил в темном узком пальто, любил потратиться на английские костюмы и преклонялся перед темными очками. Когда в его жизни начался период экономии, он никак не мог увязаться с этим событием, но все же перестал путешествовать, разумно урезал расходы на одежду в пользу алкоголя, перестал выходить по ночам, засел окончательно дома и утвердился в мысли, что его настоящая работа это писательский труд. С этих пор и начались довольно серьезные проблемы с творчеством.
Соня стоял у зеркала и методично смахивал щеткой пыль с пиджака, когда в комнату закралось солнце, подмигнуло отражению, некстати высветив еще несмелую сетку морщинок у глаз, и перебралось на тумбочку, устроившись довольно удобно на кипе старых журналов. Такого поведения Соня не ожидал даже от четверга. Соня заранее предвосхитил все катастрофы сегодняшнего дня. Еще ни один четверг не прошел для него даром. В просторной, довольно чистой кухне ночевали бабочки. Соня разогнал их привычным движением и налил себе кофе в большую кружку. Взгляд его упал на полку, куда два месяца назад, бросив курить, он положил пачку сигарет (для проверки силы воли). Каждое утро под запах кофе просыпалась в нем еще не добитая вредная привычка. Соня видел ее в зеркале. Она отражалась у Сони в глазах – маленькая старушка в сером платочке и с отвратительной корявой палочкой. «Сколько людей заводит себе такую старушку»! – подумалось ему, в любом случае он в последнее время почти избавился от навязчивой пенсионерки. Весьма довольный последним обстоятельством, Соня вооружился на всякий случай карманной дубинкой (четверг!), надел калоши и вышел из дома. На улице на него снова набросилось разъяренное бабьелетнее солнце. Прищелкнув языком от чувства собственного превосходства перед скудным природным разумом, Соня нацепил темные очки.
Сегодня он шел на работу длинным, но безопасным (четверг!) путем через бульварную дугу. Не пересекая мост, не переходя дорогу, он сел в маленький утренний, еще не успевший распухнуть от толпы автобус и покатил по направлению к офисному району. Соня ехал, смотрел в окно и неожиданно обнаружил, что он довольно улыбается. За окном в это время проплыла легко, словно утка по озеру, забавная белая меховая шапочка. Автобус ехал все дальше и дальше, штурмуя пробки и унося Соню от уютного сонного дома на окраине парка.
* * *
Я по примеру моего старого знакомца отправилась на кухню, почти готовая отмахиваться от зевающих бабочек. Копоть обливала толстенькую джезву, скрывая ее когда-то медные бока. Кофе и дневные мысли прокрались в мой организм, смешивая внутри все в один большой ком из воспоминаний и фантазий. Лучшее время для работы, но очень хочется дочитать, что там было дальше с моим ленивым Соней.
Небо прочистилось, прокашлялось