Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера. Майкл Салливан
я просто хотел выполнить хотя бы одну работенку, никого не убив.
Адриан стащил с себя куртку стражника и надел шерстяную рубашку и кожаную тунику, которые достал из седельной сумки.
– Зачем?
Адриан тряхнул головой:
– Забудь.
– Ты ведешь себя странно. Мы выполнили много заданий, никого не убив. В любом случае, все хорошо.
Ройс взялся за связанные вместе поводья.
– Что ты сказал?
– Хорошо. Все хорошо.
– Хорошо? – Адриан вскинул бровь.
Ройс кивнул:
– Ты оглох?
– Я просто… – Адриан озадаченно уставился на него, а потом спросил: – Ты собираешься вернуться?
Вор не ответил.
– Зачем?
Ройс развернул лошадь:
– Люблю все делать тщательно.
Адриан сел на Танцорку:
– Не будь ослом. В этом нет нужды. Ральф не представляет для нас угрозы.
Ройс пожал плечами:
– Ты не можешь этого знать. Тебе известно значение слова «тщательно»?
Адриан нахмурился:
– А тебе известно значение слова «осел»? Убивать Ральфа нет необходимости.
Опять это слово – «необходимость».
– Давай вернемся к этому позднее. Я не собираюсь убивать его сегодня ночью.
– Хорошо.
Адриан выдохнул. Они покинули заросли и выбрались на тропу, ведущую к дороге.
Они ехали бок о бок. Дождь начался прежде, чем они добрались до Королевской дороги. Уже рассвело, но солнце пряталось за тяжелыми тучами, и мир казался грязным пятном. К счастью, Адриан молчал. В каждой таверне спутник Ройса затевал беседу, вне зависимости от того, знал кого-то или нет. Он болтал с незнакомцами, словно со старыми друзьями. Хлопал их по спине, покупал выпивку и выслушивал захватывающие истории, например, о козле, который постоянно забирался в соседский сад.
Когда они вдвоем ехали по дороге, Адриан обсуждал деревья, коров, косогоры, облака, теплую или холодную погоду и состояние всего подряд, начиная от сапог (которым требовались новые подошвы) и заканчивая коротким мечом (рукояти которого пригодилась бы обмотка получше). Любая мелочь заслуживала комментария. Присутствие шмелей или их отсутствие было поводом для двадцатиминутной речи. Ройс никогда не отвечал – не хотел поощрять спутника, – однако Адриан продолжал разглагольствовать о своих пчелах, цветах и грязи, которая была еще одной излюбленной темой его рассуждений.
Невзирая на неистребимую любовь к беседам с самим собой, Адриан всегда притихал, когда шел дождь. Может, дождь нагонял на него тоску, или стук капель заглушал слова. В общем, в дождь Адриан Блэкуотер молчал, и потому Ройс любил непогоду. Почти всю дорогу домой ему везло. Весна в Меленгаре выдалась на удивление сырая.
Время от времени Ройс оглядывался по сторонам. Адриан ехал, опустив голову, его капюшон промок и обвис.
– Почему ты никогда не говоришь в дождь? – наконец спросил Ройс.
Адриан приподнял край капюшона большим пальцем:
– Что