Навозный жук летает в сумерках. Мария Грипе
а письмо не подписано? – спросил Давид. – Там не указано, кто его написал?
– Указано… – Анника кивнула и вытерла слезы. – Тут написано, что ее зовут Эмилия, – едва слышно прошептала она.
Даже Юнас был потрясен.
– Не может быть! Ну и жуть! Это же имя, которое Давид услышал на пленке! Похоже, мы впутались в какую-то историю!
Анника слегка улыбнулась и снова вытерла глаза.
– Я словно предчувствовала это и немного боялась. Но теперь уже слишком поздно, назад пути нет. Остается только двигаться дальше.
– Да, назад пути нет, – медленно повторил Давид.
– Может, посмотрим остальные письма? – предложил Юнас.
Они переставили шкатулку на пол, сели вокруг нее и зажгли свечку, чтобы всем было видно.
Давид взглянул на остальных и неуверенно улыбнулся.
– Выходит, мы втроем должны решить, пришло ли время для идей Андреаса.
– Но это невозможно, – серьезно сказала Анника.
– Еще как возможно, давайте скорее начнем! – ответил Юнас и, быстро склонившись над шкатулкой, вынул второе письмо и протянул Аннике.
Анника взяла письмо, но читать начала не сразу. Она оглядела комнату. Юнас и Давид следили за ее взглядом, который остановился сначала на столе, а потом на кровати. Все трое думали об одном и том же: однажды вечером, больше двухсот лет назад, Эмилия сидела за столом у окна и писала свое последнее письмо, а потом легла в постель и приготовилась умереть. Возможно, это случилось спустя всего несколько часов… в точно такой же вечер, обычный июньский вечер, как сегодня. Наверное, ей было очень одиноко. Она писала свое письмо в будущее – кому-то, кого не знала. Она не знала, когда оно попадет в чьи-то руки.
Но сегодня вечером письмо нашло своего адресата. Выходит, Эмилия написала свое последнее письмо им – Давиду, Юнасу и Аннике. Именно им она доверила мысли Андреаса.
Анника развернула письмо, которое протянул ей Юнас, и начала читать:
Лиаред, 16 июня 1763 года
Моя верная, моя дорогая подруга, моя Эмилия.
Тороплюсь поскорее написать это, ибо крайне обеспокоена твоим последним письмом. Дорогая моя Эмилия, не следует считать болезнь смертельной. Твое здоровье ослаблено, что неудивительно после всего, что тебе пришлось испытать и пережить. Но ты, всегда доставлявшая нам, твоим друзьям, столько радости, не должна позволить недугу победить себя! Знай, что мы с Ульстадиусом, моим дорогим супругом, каждый день молимся за тебя. И твердо убеждены, что с Божьей помощью ты скоро поправишься.
Милая моя Эмилия, я уверена, что Малькольм Браксе, твой добрый супруг, позаботится о цветах, если, упаси Господи, здоровье к тебе не вернется.
Я верю, что ваш с Андреасом цветок переживет нас всех!
В своем письме ты спрашиваешь о древней надгробной статуе, которую Андреас, к несчастью для себя и окружающих, привез из путешествия в землю Египетскую, но умоляю тебя не принимать никаких поспешных и необдуманных решений. Пусть статуя пока покоится в