Форель à la нежность (сборник). Андрей Курков
все его приказы выполнял. Придет время, и мы сменим тебя. Ну, все, живи, солдат!
И капитан ушел.
Солдат нашел банку с оружейным маслом, достал инструмент и тут же уселся за работу. Почти двое суток не отходил он от доверенного ему длинноствольного дальнобойного орудия на стационарном прицеле.
В четверг утром солдат проснулся и заметил рядом с кроватью присевшего на корточки молоденького сержанта.
– Ну, вот вы и проснулись! С добрым утром! – обрадовался сержант. – Наверно, очень устали вчера. А я уже боялся, что до обеда ждать придется. Поднимайтесь, пожалуйста. Будем готовиться к исполнению приказа.
Солдат вскочил и оделся. Позавтракали они вместе, а к чаю сержант вытащил две булки.
– Как пушка? – спросил сержант, допивая чай.
– Начищена! – отчеканил солдат.
– Да я не об этом. Нравится?
– Конечно! – с готовностью ответил новобранец.
– Тогда пойдемте, стрельнем!
Вышли из землянки. Зарядили.
Сержант внимательно и долго давал солдату полезные советы. Потом негромко скомандовал:
– Огонь!
По лесу прокатилось гулкое эхо выстрела.
Сержант заторопился. Пожал руку. Сказал, что был очень рад познакомиться, и ушел до следующего четверга.
Солдат присел у пушки и закурил принесенную сержантом «Приму».
С самого начала служба на спецточке ему понравилась.
Заставы больше не было. Особая длинноствольная дальнобойная пушка на стационарном прицеле с первого выстрела поразила цель.
Дымились, догорая, обломки дома, под которыми были погребены погибшие смертью храбрых седой капитан и четверо его солдат.
Быстро зарастали малоприметные тропки вокруг заставы.
И каждый новый четверг тревожил память о погибших новым взрывом.
А где-то по рукам командования медленно брела, собирая нужные подписи, бумажка о присвоении капитану очередного воинского звания…
Форель à la нежность
Повесть (Из цикла «Старые тайны»)
– Поехали к Димычу!
С этого задорного выкрика несколько лет подряд начинались загулы их веселой компании в ресторане «Казанова». Заваливались они туда обычно к десяти вечера и перво-наперво проверяли, на месте ли шеф-повар в своем белом колпаке невероятной высоты. Говорили, что колпак каждое утро крахмалила его любовница Вера, которой на вид было лет двадцать пять, то есть была она примерно раза в два с половиной моложе и в столько же раз меньше телом, чем ее любимый повар. Иногда они ее тоже заставали в ресторане – носила она мини-юбку и какую-нибудь обтягивающую яркую кофточку. Над ее естественно круглыми глазками нависали наклеенные удлиненные ресницы. Под слегка курносым носиком жила хитроватая улыбка тоненьких губ.
Шеф-повара звали Димычем. Ваня Солнышкин всегда думал, что это сокращенное от Дмитриевича, но оказалось, что когда-то друзья так перекрутили его фамилию – Никодимов. Солнышкин помнил, как лет пять назад его первый