Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года. Сергей Чупринин
А. Тарасова, В. Мурадели, А. Лактионов, А. Герасимов, К. Юон и др. – всего 24 подписи), где сказано:
В результате того, что обсуждение решений XX съезда КПСС в творческих организациях было пущено на самотек, там подняли голову остатки разгромленных в свое время партией различных мелкобуржуазных, формалистических группировок и течений. Эти элементы выступают сейчас в тоге борцов за попранную правду. Они пытаются здоровую дискуссию о путях ликвидации последствий культа личности на фронте культурного строительства превратить в демагогическую политическую демонстрацию против самих основ ленинской политики партии в области литературы и искусств. <…>
Реваншистские элементы создают в творческих организациях обстановку идеологического террора, ведут разнузданную травлю литераторов и художников, которые поставили свое творчество на службу партии и народу. Эти демагогические элементы не брезгуют ничем для того, чтобы оскандалить тех деятелей советской культуры, которые всегда самоотверженно боролись за линию партии, за социалистический реализм. Они объявляют таких художников прислужниками культа, обливают их творчество грязными помоями, науськивают на них молодежь (Источник. 1994. № 4. С. 86, 87).
24 ноября. В «Литературной газете» (с. 1) письмо Мариэтты Шагинян, Павла Антокольского, Ильи Эренбурга, Владимира Ермилова, Максима Рыльского, Владимира Луговского, Александра Бека, Леонида Мартынова, Семена Кирсанова, Ольги Берггольц и других (всего 30 подписей), присоединяющихся к авторам открытого письма «Видеть всю правду!».
Текст мне не очень понравился – был пространен и порой недостаточно убедительным. Однако шла война, и рассуждать о том, что мы обороняемся не тем оружием, было глупо. Вместе с Паустовским204 и другими писателями я присоединился к письму (И. Эренбург. Люди, годы, жизнь. Т. 3. С. 416).
«Пастернак будто бы отказался подписать письмо Сартру и еще что-то брякнул. Но, может быть, это уже легенды», – 13 декабря записывает в дневник Александр Гладков (цит. по: М. Михеев. С. 371)205.
Здесь же (с. 2–3) двухподвальная статья Б. Платонова «Реальные герои и литературные схемы» – сдержанно-критическая (в полемике с Львом Славиным, Вс. Ивановым и другими) оценка романа Владимира Дудинцева «Не хлебом единым».
Из письма Евгении Гинзбург Василию Аксенову:
Я работаю сейчас так много, что даже свыше сил. Дело в том, что в результате отчетно-выборного собрания я оказалась секретарем нашей партийной организации. Обстановка так сложилась, что отказаться было нельзя. И вот сейчас, после двадцатилетнего перерыва, приходится заново привыкать, хоть и не к очень масштабной, но все же партийной работе. <…> Одним словом, энергично «фукцирую». Выбрали меня и делегатом на городскую партийную конференцию (В. Аксенов. «Ловите голубиную почту…». С. 55).
До широкого распространения в самиздате книги Евгении Гинзбург «Крутой маршрут» оставалось чуть более десяти лет.
25 ноября.
Ошибка памяти: К. Паустовский подписал предыдущее письмо от 22 ноября.
Видимо, не только легенды. Ирина Емельянова вспоминает, как в Потаповский переулок, где жила Ольга Ивинская, «<…> явился неожиданный гость. <…> Это был В. Рудный, литератор, член редколлегии гонимого альманаха „Литературная Москва“» с просьбою уговорить Пастернака поставить свою подпись под текстом «<…> обращения советских писателей к писателям Венгрии, появившемся на другое утро в газетах».
Вместе с Ивинской Рудный отправился в Переделкино, но «увы, план не осуществился. <…> Когда требовалось, Б. Л., надо сказать, умел быть резким, „жестоким“, как говорила мама. И мне до сих пор очень интересно, как, какими словами он выпроводил делегата? Для него, в отличие от меня, здесь не было даже поводов для размышлений» (