Странствия по двум мирам. Хуан Тафур
каталонских пиратов.
И снова прошу тебя не волноваться. Тебе ни о чем не следует беспокоиться, ибо я умею постоять за себя, если именно это обстоятельство тревожило тебя в последний день. Правда, я подозреваю, что тут были замешаны иные причины, но не мне называть их. Никто не знает о том, какие обещания мы дали друг другу еще детьми. Теперь ты девушка на выданье и претендентов на твою руку хватает, взять хотя бы дона Фадрике Альвареса, который уже дважды приезжал в Санлукар и проявлял к тебе интерес. Это благородный рыцарь, победитель многих турниров, и, как говорят, он храбро воевал в Берберии. Без сомнения, он обеспечит тебе то положение в обществе, коего ты заслуживаешь. Мне же достаточно, чтобы ты знала: обещание, которое я тогда дал, по-прежнему остается в силе.
Что же до пиратов, то Господь захотел испытать нашу выдержку, ибо на следующий день дозорный заметил вдалеке три паруса: от испуга они показались нам такими же огромными, как Гибралтар. Мы вернулись в порт, и они проследовали за нами, поскольку то были не пиратские галеры, а торговые суда дома Дориа, направлявшиеся за товаром в королевство Фес.
Из Картахены мы поплыли к Аликанте, и затем капитан приказал отклониться от побережья и взять курс на остров Ивису, владение короля дона Фердинанда, чтобы опять-таки оградить себя от пиратов, наводящих страх в этих краях, а также, по слухам, в еще большей степени – у входа в Средиземное море. Со времен разгрома Византии никто не в силах поставить заслон восточным корсарам, разве что рыцари святого Иоанна, когда они плывут вместе, целыми конвоями, вселяя во всех ужас. Сообщаю тебе это, дабы ты снова не тревожилась за меня, потому что я уже добрался до Италии и с этими рыцарями отплыву в воскресенье из Венеции на остров Родос.
На Ивисе со мной приключилось курьезное происшествие. Как только мы вошли в порт, налетел такой ветер, что, окажись мы в открытом море, нас унесло бы обратно к берегам Испании. Мы решили переждать непогоду и сошли на берег, чтобы осмотреть крепость, когда-то воздвигнутую маврами. Неподалеку обнаружились еще более древние катакомбы от них ныне остались одни развалины и обломки, так что лишь в немногие можно спуститься. И вот, несмотря на это, я обнаружил в самых глубоких из них одну из санлукарских сирен! Размеры ее те же самые, хотя выполнена статуя более грубо, нежели на нашей галерее. Она стояла на могильной плите и потому более походила на сирен из моего сна. Из того тяжкого сна, в котором я нахожу могилу отца, я тебе много раз его рассказывал.
Не кажется ли тебе это удивительным? Мы с братом Антонио спрашивали у местных жителей, и те не знали, что ответить, и только говорили, что катакомбы остались от финикийцев. Никто не мог сказать, как там появилась сирена, хотя они тоже считают ее чудовищем, так же как и мы. Брату Антонио я не стал рассказывать сна, поскольку в нем не было ничего греховного, такого, в чем нужно было бы исповедаться, разве что мое желание отыскать то, что я не должен найти. Если же в этом совпадении есть какой-то знак,