Забытый сад. Кейт Мортон
позицию.
– Что?
– Ничего.
Он сосредоточился на руках, на мозолях и ожогах от веревки, приобретенных за портовые годы.
– Я только думал о малышке на веранде, – сказал он. – Интересно, кто она? Так и не назвала своего имени?
– Говорит, что не знает. Сколько бы я ни спрашивала, только смотрит в ответ, ужасно серьезная, и говорит, что не помнит.
– Как по-твоему, она врет? Некоторые безбилетники чертовски хорошо врут.
– Хейм, – возмутилась Лил. – Она не безбилетник, она еще совсем крошка.
– Не злись, любимая. Я только спросил. – Он покачал головой. – Нелегко поверить, что она могла все забыть.
– Я уже слышала о таком, называется амнезия. Отец Рут Хафпенни получил ее, когда упал в шахту. Она бывает от падений и всякого такого.
– Думаешь, она могла упасть?
– Синяков я на ней не нашла, но ведь всякое бывает.
– Ладно, – сказал Хейм. Вспышка молнии озарила углы комнаты. – Завтра подумаю.
Он сменил позу, лег на спину и уставился в потолок.
– Она не может быть ничьей, – тихо добавил он.
– Да. – Лил потушила лампу, погрузив комнату в темноту. – Наверное, кому-то ее ужасно не хватает.
Она перекатилась на другой бок, как и каждую ночь, повернулась к Хеймишу спиной, отделив его от своего горя. Сквозь простыню ее голос звучал глуше.
– Но я вот что скажу: они ее не заслуживают. Ужасная беспечность, как можно потерять дитя?
Лил смотрела через окно: на заднем дворе две маленькие девочки бегали туда-сюда под веревкой с бельем и смеялись, когда прохладные влажные простыни шлепали их по лицам. Они снова пели очередную песенку Нелл. Песни – единственное, что не ускользнуло из ее памяти, она знала их множество.
Нелл. Так ее теперь называли, в честь мамы Лил, Элеоноры. Надо же было ее как-то называть? Забавная крошка по-прежнему не могла сказать своего имени. Сколько бы Лил ни спрашивала, она лишь широко распахивала большие синие глаза и говорила, что не помнит.
После первых нескольких недель Лил перестала задавать ребенку этот вопрос. По правде говоря, она была даже рада, что девочка забыла, как ее зовут. Лил не хотела представлять Нелл с другим именем, не с тем, что они дали ей. Нелл. Оно так хорошо подходило ей, любой подтвердил бы. Почти как если бы девочка родилась с ним.
Они и так приложили все силы, чтобы узнать, кто и откуда этот ребенок. Невозможно требовать большего. И хотя сперва Лил говорила себе, что заботится о Нелл временно и приютила ее, пока не объявятся настоящие мама и папа, с каждым новым днем женщина все больше убеждалась, что никаких родных у ребенка не существует.
Жизнь всех троих потекла легко и просто. После семейного завтрака Хеймиш уходил на работу, а они с Нелл занимались домом. Лил обнаружила, что ей нравится иметь за собой маленький хвостик, нравится показывать девочке разные вещи и объяснять, как они работают. Нелл была настоящей почемучкой. Она спрашивала, почему солнце прячется ночью, почему языки пламени не выскакивают из камина, почему реке не скучно все время течь по одному и тому