Всё рифмуется. Галина Маркус
из поэмы «Найленир. Эльфийская баллада»
Что есть преграда, что – предел?
Где – лишь обычай, где – закон?
За сто ветров ты разглядел
звезды звенящей дивный сон.
На белой башне вековой
всей мыслью устремляясь вслед,
она стояла подо тьмой
ночных небес и страшных лет.
Твой острый взгляд её нашёл…
Не в силах повернуть коня,
как уезжал ты тяжело,
на битву счастье променяв!
Слова с её сорвались губ…
но далеко твой конь уже,
он мчит на зов военных труб
на пограничном рубеже.
Как точен глаз и быстр лук!
Посадка как твоя легка!
Прикосновенье тёплых рук
хранит разящая рука…
«Наш друг, не стоит хмурить лоб!
Забудь о деве роковой.
Пей за победу без забот,
ужель тебе дороже боль?»
Но звонок голос, полный слёз.
Вы не равны… Но тем сильней
и крепче связь. Ты что, всерьёз,
встал на колени перед ней?!
Безумный эльф! Даёшь обет…
Цена? Она не высока:
Вдвоём – десятки кратких лет,
и одиночества – века.
Беспечно родичи поют —
что им бегущие года?
А ты обрёк себя на труд,
её ждёт тлен, тебя – беда.
Но лучший миг – недолгий миг.
И смерти нет, и тлен – пустяк!
Ты радость тайную постиг,
а эльфы… пусть тебя простят.
Вернись из чужих снов
На музыку песни «Where The Wild Roses Grow» (Ник Кэйв для альбома `Murder Ballads’).
Припев:
Вернись из чужих снов.
Покидай мир слепых теней.
Если слышишь далекий мой зов
отзовись на него скорей.
Он:
В лабиринтах судьбы потерялся опять,
и твой голос звучит все слабей и слабей.
Сквозь дремотный туман снова просишь не спать,
но как сладко мне в мире цветных миражей…
Она:
Угадаю тебя, разгляжу в темноте
тонкий профиль, отчаянный взмах твоих рук.
Только лживость зеркал предлагает не тех,
умножая число наших бед и разлук…
Припев.
Он:
Был суровым твой взгляд, беспощадною – речь,
я забыл, что такое и радость, и свет.
Не суметь одному общий сон уберечь…
позовешь – но, возможно, меня больше нет.
Она:
Эхо песню вдали переврет, повторит,
слов простых исказив настоящую суть.
Ты блуждаешь среди своих темных обид,
Неужели нам рай никогда не вернуть?
Припев.
Она:
Средь бесчисленных звезд зажигаю одну,
Подавая в ночи ожидания знак.
Но погаснет она, если только засну.
Почему ты не хочешь мой голос узнать?
Он:
Вот, над миром горит чей-то яркий огонь,
Маяком