Парадокс близнецов. Светлана Еремеева
даже самоотверженно. Чабаны же всю дорогу громко кричали, ругались, подгоняли отстающих животных.
В поход с ними отправились еще две женщины, присоединившиеся к пастухам уже в Зоне старых ценностей, около одного горного аула, хотя сами были из Ставрополья. Одна из них – молодая девушка, еще не достигшая пятнадцати лет. Ее хотели выдать замуж за какого-то богатого торговца из Махачкалы. А вторая – ее мать, типичная жительница пограничных территорий, желавшая любой ценой перебраться в Зону старых ценностей по религиозным и морально-этическим мотивам. На ее руке не было системы ПУОР, что являлось грубым нарушением основного закона Зоны толерантности. Девушка плакала, упиралась, даже предпринимала попытки сбежать обратно, но ее руки были связаны, а голова и все тело плотно укрыты национальной одеждой. Алекс то и дело посматривала в ее сторону и иногда переглядывалась с Дэном. Он тоже понял всю сложность ситуацию, в которую попала девушка, но приходилось молчать и лишь упорно, медленно, но неотступно продвигаться вперед. Выдать себя неосторожными действиями они не могли. От любой их оплошности непременно пострадали бы люди, помогавшие им с переброской.
Пастуший караван медленно продвигался среди заснеженных камней, кричали ослы, блеяли кудрявые овцы, розово-красное солнце постепенно скрывалось за облаками, небо заволакивало черным как смоль покрывалом. Наступала ночь. Когда идти вперед стало практически невозможно, решили остановиться и разбить лагерь. Два пастуха разжигали огонь, женщин, шедших в Махачкалу, поместили в палатку. Собаки, овцы, ослы и мулы разлеглись прямо на мокрой от дождя земле. Алекс и Дэн тихо перешептывались, делая все возможное, чтобы их никто не услышал. Один из чабанов принес им похлебку из мяса и овощей. Человек, который должен был передать их в руки другого проводника, сидел отвернувшись, всеми силами демонстрируя свою отстраненность. Никто из пастухов не должен был узнать истинную цель перехода девушки и молодого человека из Зоны толерантности в Зону старых ценностей. Для пастухов была озвучена самая простая причина – желание жить по истинным религиозным законам. Впрочем, пастухи и не задавали лишних вопросов – им хорошо заплатили. Паспорта, согласно которым Алекс и Дэн якобы проживали в горном дагестанском ауле, не проверяли. Каждый занимался своим делом. Нужно было покормить ослов и мулов, напоить их водой, проверить копыта. Никто не обращал внимания на то, о чем переговаривались Алекс и Дэн. А говорили они о той самой девушке, которую прятали в палатке.
– Надо что-то придумать, – шептала Алекс.
– Но что мы можем? – тихо отвечал Дэн.
– Дождемся, когда все уснут…
– Хорошо…
Когда пастухи разбрелись по палаткам, ослы уснули, а овцы тихо бренчали своими колокольчиками, убаюкивая монотонным звуком уставших путешественников, Алекс и Дэн отправились к той палатке, где ютилась невеста торговца