Держава. Том 3. Валерий Аркадьевич Кормилицын
вместе со всей Россией узнали, что кроме градоначальника Фуллона отстранён от должности «по болезни» министр внутренних дел Святополк-Мирский, с разрешением на одиннадцать месяцев уехать лечиться за границу. Министр юстиции Муравьёв получил назначение в Рим на должность посла.
Высочайшим указом, данным правительствующему Сенату 20-го января, член Государственного Совета, бывший помощник Московского генерал-губернатора гофмейстер А.Г. Булыгин, назначен министром внутренних дел.
За день до этого назначения Николай принял в Александровском дворце Царского Села депутацию рабочих, которых тщательно отобрал и подготовил к встрече генерал-майор Трепов.
– Аликс, я обязан объясниться со своими тружениками, – пил кофе вместе с супругой Николай.
– Ники, надеюсь, их обыскали и забрали ножи и наганы, – рассмешила она супруга.
– И пушки тоже, – промокнув салфеткой губы, чмокнул жену в щёку.
– Ники, ты шутишь, а я чуть не умерла от страха на Крещенье, – перекрестила его спину, когда муж направился к двери.
Перед входом в Портретный зал, где собрали на аудиенцию рабочих, императора ждали барон Фредерикс, Трепов, дворцовый комендант Гессе и несколько человек Свиты.
Когда император в сопровождении сановников вошёл в зал, рабочие, по русскому обычаю, низко поклонились ему – Трепов раз десять показал, как это следует делать.
Достав бумажку, Николай прочёл составленную генерал-губернатором речь – заучить поленился, да и не было времени: «Я призвал вас для того, чтобы вы могли лично от меня услышать слово Моё, – что-то слишком на-пыщенно, – подумал он. – Прискорбные события с печальными, но неизбежными последствиями смуты произошли оттого, что вы дали себя вовлечь в заблуждение и обман изменникам и врагам нашей родины…»
Слушая императора, рабочие вздыхали и крестились.
Закончив речь и сунув шпаргалку в карман, царь подошёл к ним и заговорил просто и понятно:
– Приглашая вас идти к Зимнему, где меня в тот день не было, враги государства подняли вас на бунт… Ведь идёт война и все истинно русские люди обязаны не покладая рук трудиться, чтоб одолеть супостата. А вы ему помогаете.., – с удовольствием заметил, что некоторые покраснели от стыда, а кое у кого на глазах вступили слёзы.
После приёма их отвели в Знаменскую церковь, а потом в здание лицея, где сытно накормили обедом, одарив подарками на память, и вручили отпечатанный на гектографе текст царской речи, отправив затем на экстренном поезде в Петербург.
На перроне счастливчиков уже встречали…
– Вы что, головою ослабли? – когда отошли от вокзала, выбил у одного из депутатов подарок и растоптал его Северьянов.
– Теперь станете рабочим внушать, какой добрый царь-батюшка и какие мы злыдни, коли пошли его беспокоить девятого числа, – ударил другого рабочего Шотман.
Стоявший рядом с ним Дришенко обличительных слов не нашёл, а просто стал избивать