Намерение!. Любко Дереш
то ледяной струей меня начало колотить осознание того, где я оказался. В компашке дегенератов, натуральных имбецилов – да-да, имбецилов со всеми клиническими признаками: отвисшими губами, низкими лбами, с характерными выражениями на рожах. До меня дошло настоящее значение слов этих типов, которые вот только что решили идти сейчас в школу шпокать малявок. Разительное несоответствие того, что я привык видеть в этих людях, и того, чем они были в действительности, вызвало у меня лихорадку.
Впервые я додумался спросить себя: «А что я тут, к черту, делаю? Чего я ищу среди этих кретинов?» И самое главное: «Почему я вообще сюда попал?»
Не знаю, отчего, но в тот момент меня коснулось пекучее разочарование в чем-то очень ценном. Разочарование из-за отсутствия чуда.
Я понял, что вот он – этот момент, когда можно выбирать. Стало душно. Я вылез из подвала на солнце и почувствовал, как сильное притяжение моих корешей ослабло. Вместе с тем что-то горькое снизошло на меня.
Можно сказать, я ощутил вкус горя – хотя, если вдуматься, про какое это горе я говорю?
Пацаны лениво двигались к школе – от постройки это минут пятнадцать ходу. Сейчас там шел третий урок. Первыми шли Федя, Серый и Слон. За ними, весь в раздумьях, волок ноги Витька. Двое пацанов из параллельного класса шли последними, они горячо (и встревоженно) спорили. Серый оглянулся и поинтересовался, иду ли я с ними. Федя неприветливо глазел исподлобья. Я отрицательно мотнул головой и побрел в противоположную сторону, тропкой через леваду в лес. Мне захотелось пойти к скалам, побыть одному. Я чувствовал себя разбитым.
Было начало мая. Помню, сильно стрекотали на жаре сверчки.
На следующий день первым я встретил Витьку, утром перед школой. Тот «на дело» не пошел, как и те двое из класса Б.
Потом я встретил Слона, который тоже в последнюю минуту решил отказаться от участия. Зато Слон рассказал, что Серый и Федя подстерегли таки какую-то малую, на год младше. Затянули ее в парашу, полапали. Ну там, трули сдернули, как положено. Но тут в туалет зашел какой-то бык поссать. Кажется, этот хипаблуд, Курочка. Он жил неподалеку от Слона, на той же улице. И что этот сын училки сделал, врубись: вмазал, как следует, обоим ногой по яйцам, а потом еще и по мордасам. Услышав это, я усмехнулся. Бить Федю шкаром в ряху – как минимум оригинально. У парня есть чувство юмора[2].
И представьте, именно в этот момент мимо меня (а я сидел со Слоном на подоконнике возле физкабинета) проходит Курочка. Делает вид, будто не замечает нас. В драных джинсах, патлатый, как телка. Нормальный пацан, а что-то такое из себя корчит.
Слон проводил Курочку затуманенным взором. Слон вообще туповатый, с ним общаться проще всего. Для него у меня кредит доверия всегда открыт.
– Жалко пацана. Убьют его сегодня, – изрек Слон.
– Ты это серьезно?
Он вздохнул:
– Ты ж Федю знаешь. Буду просить, чтоб в голову не били. Все-таки соседи.
Еще раз в тот день мы пересеклись с Курочкой в столовке. Я весь день бродил по школе
Про события, случившиеся с остряком Курочкой (в миру Гладким Хиппи) и его друзьями, можно прочитать в повести «Поклонение ящерице».