Чёрный город. Борис Акунин
фасады домов французской архитектуры. Фандорин почувствовал некоторое разочарование, как в свое время от знакомства с Иокогамой, в облике которой оказалось так мало экзотики.
«Бесцеремонный паук-Запад всё больше оплетает своей серой паутиной планету. Стандартная архитектура, единообразие одежды, повсюду европейская речь. Вот ведь восточный город, принадлежащий русскому престолу, а улица будто в Ницце, половина вывесок – на французском и немецком».
– Градоначальство, эфенди, – показал фаэтонщик, придерживая лошадей.
В самом конце широкого бульвара – дальше уже шла морская набережная – виднелся красивый особняк: лепной фасад, нарядные балконы, вдоль по тротуару фигурные фонари. Если б не дежурившие у парадного входа полицейские, невозможно было бы заподозрить, что в этом нарядном палаццо располагается скучное казенное учреждение.
– Жди. Могу задержаться, – сказал Эраст Петрович помощнику.
Внутри здание оказалось еще роскошней, чем снаружи. Вряд ли в каком-нибудь другом градоначальстве империи на интерьер было потрачено столько мрамора и бронзы, а под высоким потолком посверкивала хрустальная люстра – такую хоть в театр. Ее донце, переливающееся всеми цветами радуги, венчал золотой круг с крупно выгравированной надписью «Дар от XXVIII Съезда Нефтепромышленников».
«А-а, ну тогда понятно».
Подождав несколько минут в очереди к окошку дежурного, Эраст Петрович спросил, на месте ли помощник градоначальника Шубин. Нет, был сухой ответ. Подполковник уехал и нынче уже не ожидается.
Пришлось сказать, что к Шубину срочное письмо из канцелярии наместника.
Чиновник изобразил вежливую улыбку:
– Если срочное, посоветую поискать господина подполковника в Локанте. По понедельникам об этот час они всегда там.
– Что это такое? – спросил Фандорин, доставая книжечку.
– Ресторан-варьете.
Несколько удивившись, Эраст Петрович не стал записывать адрес увеселительного заведения. С Шубиным лучше было поговорить в серьезной обстановке, без помех.
Получалось, что крюк проделан зря. Сразу приступить к делу не получилось.
– Хорошо, з-заеду позже.
Гостиница «Новая Европа», современное семиэтажное здание, Фандорину не понравилось. Ну Европа, ну новая. Могло бы стоять в Москве или в Берлине. И вся Горчаковская улица была такая же дистиллированно-европейская. Только для Европы было очень уж жарко.
К коляске бросились швейцары – разгружать багаж.
– Только сундук, – сказал Фандорин, а Масе и фаэтонщику снова велел ждать.
В вестибюль Эраст Петрович вошел, будто в приемную зубного врача – с выражением кроткой и мужественной готовности к страданию. Приблизился к рецепции.
– Госпожа Клара Лунная у себя?
Надутый портье с подозрением оглядывал запачканный фандоринский пиджак и молчал.
– Разве киносъемочная г-группа остановилась не у вас?
– Точно так-с, у нас. Однако, если вы к госпоже Лунной