Обречённые на мытарства. Михаил Александрович Каюрин
бокам вагонов были устроены двухъярусные нары из досок. Посредине, чуть в стороне от проёма стояла железная печь, слева от неё нагромождена небольшая куча колотых дров, справа, на низкой деревянной подставке, стоял жестяной бак с питьевой водой. На печке, по всей вероятности, ссыльным предстояло готовить пищу и кипятить воду.
Марк Ярошенко пробрался в вагон в числе первых и сумел занять удобные места в углу, забросив по узлу на каждые нары. Евдокия с детьми, прихватив остальные вещи, зашла позднее.
– Ну, вот, это наши места, давайте располагаться, – по-хозяйски распорядился Марк, забрал из рук детей вещи по очереди, уложил их в углу на верхней полке, продукты и посуду оставил внизу. – Ехать придётся очень долго, так что здесь будет у нас и кухня, и спальня, и уборная. Вот так, дорогие мои, приспосабливайтесь к походной жизни.
Они расселись на нижних полках друг против друга – Марк с Евдокией и Ваней с одной стороны, девчата – с другой. Потупив глаза в пол, они замолчали.
Прошло около часа, вагон резко дёрнулся, паровоз пополз в обратном направлении. На вокзале ссыльных очень быстро прицепили в хвост какого-то состава, а их маневровый паровоз отделился и ушёл. Сформированный поезд, не простояв на станции и пяти минут, отправился в путь.
На Урал ссыльные прибыли через две недели. После Свердловска их начали высаживать группами на разных станциях и глухих полустанках.
Семья Ярошенко прибыла на станцию Чусовская ранним утром. Вагоны загнали в тупик, отворили дверь, началась выгрузка. Под присмотром нескольких конвоиров спецпоселенцев вели пешком несколько километров и, наконец, колонна остановилась на берегу большой реки. Здесь их ожидали несколько вместительных шитиков – больших деревянных лодок с плоским дном, – прицепленных специальной упряжью к лошадям длинными верёвками.
Хмурый милиционер среднего роста, переваливающийся при ходьбе с ноги на ногу, как пингвин, уставшим голосом скомандовал:
– Шагайте к шитикам, грузите свои вещи, усаживайте детей. Шитики потянут лошади, взрослые пойдут по берегу пешком.
– Далеко идти? – послышался чей-то женский голос из колонны.
Милиционер промолчал, словно не услышал вопроса, за него ответил коренастый мужик лет пятидесяти пяти в косоворотке, лицо его до самых глаз заросло густой чёрной бородой с большой проседью. Это был верховой с рыжей лошади. Марк видел, как несколько минут назад тот спустился с неё и проверял крепление тяговой верёвки.
– Двадцать вёрст с гаком будет, – пробасил он. – Доберёмся до места засветло.
Погрузились быстро, с покорностью сложив нехитрые пожитки на дно лодок. Фросю, Вассу и Ваню Марк усадил в носовой части первого шитика. Семнадцатилетняя Раиса посчитала себя взрослой, решила идти вместе с родителями пешком.
Косолапый милиционер отдал последние распоряжения верховым, вскочил на лошадь и ускакал. Конвойные, сопроводив прибывших людей до реки, ещё раньше начальника отправились в обратную сторону. Ссыльные