Мифы о прошлом в современной медиасреде. Андрей Иванов
мифологии «архаического» уровня. То есть акцент будет делаться в основном на режиме трансляции социального мифа при текущей конъюнктуре, а базовые ценностные основания мифа, восходящие к «архаическому» уровню, будут неизбежно редуцироваться.
Отдельно остановимся на выявлении отличий социальной мифологии от идеологии. Начнем, прежде всего, с утверждения, что идеологией осуществляется активное использование ряда свойственных мифу характеристик, что наглядно видно на примере мифотворческой деятельности. В частности, Г.Н. Оботурова полагает, что распространение идеологии было крайне важно для мифа: «…мощным фактором утверждения мифологического сознания в массах является идеологическое "навязывание", сознательная экспансия в обыденное сознание определенных идеалов и ценностей»17.
Для легитимации какой – либо идеологии желательно стремиться к такому положению дел, когда основная масса населения станет считать идеологию «своей», соответствующей собственным ожиданиям, внутреннему мироощущению и надеждам. Зачастую так происходит в случае использования мифов в политической сфере: политические субъекты исходят из того, что какие – то измерения мифов могут оказаться близкими человеку, фундаментальными для него. Все это приводит к глубокому проникновению политической мифологии в структуры общественного сознания. Особенно, если речь идет об этиологических мифах. Применительно к России здесь можно привести пример мифа о смутном времени как периоде, предваряющем рождение и строительство нового государства. При этом не важно, о каком периоде идет речь – о Смуте конца XVI – начала XVII вв., о революциях начала XX в. или же о развале СССР – характерной чертой являются общественные умонастроения, связанные с ожиданием чего – то значимого и грандиозного, касающегося каждого жителя. Не последнюю роль в таком процессе играет отмечаемая Р. Бартом бесконечная суггестивность мира18.
Важность рассмотрения политической идеологии подтверждается глубоким выводом американского антрополога К. Гирца, который, в одной из своих статей рассматривая государства так называемого третьего мира, пришел к выводу, что там вместо детализированных мифов, разработанных ритуалов стали использоваться комплексные представления, обладающие большей абстрактностью, произвольностью и аргументированностью: «Записанные ли в официальной конституции, воплощенные ли в новой совокупности институтов государственного управления, возведенные ли в ранг универсального вероучения (или, что не редкость, сразу во всех трех видах), эти представления, которые я назвал бы идеологией в собственном смысле этого слова, играют ту же самую роль, какую до этого играли гораздо менее теоретически разработанные доидеологические представления, преемниками которых они являются»19. Стоит отметить, что К. Гирц допускал довольно сильное влияние вышеупомянутых комплексных представлений, считая, что и в XX веке на жизнь государств более сильное влияние оказывают
Оботурова Г.Н. Миф в структуре познания и деятельности. Автореф. дис.… д–ра филос. наук. – М., 1999. С. 29.
См.: Барт Р. Мифологии; пер. с фр. – М.: Изд–во им. Сабашниковых, 2004. 320 с.
Гирц К. Интерпретация культур; пер. с англ. – М.: РОССПЭН, 2004. С. 395.