Белые трюфели зимой. Н. М. Келби
время Франко-прусской войны, Сара превратила театр «Одеон» в госпиталь. И вместе с другими актерами работала там, ухаживая за ранеными. Она наняла врачей. Она обменивала сексуальные услуги на правительственные пайки для искалеченных войной людей; она вырастила целую ораву кур и уток в собственной костюмерной, чтобы с помощью этой птицы поддержать и накормить тех, кому, может, и жить-то оставалось всего несколько дней. Жюль, шеф-кондитер из команды Эскофье, работал вместе с нею в этом госпитале. И вместе с нею подбирал на улицах мертвых и умирающих. «Где же карета «Скорой помощи»!» – безнадежно шептали они, пробираясь в слепящей темноте.
– Знаешь, эти мертвые, – впоследствии рассказывал Эскофье Жюль, – потом все время стояли у нас перед глазами! И запах… запах тоже все время нас преследовал.
Эскофье отлично его понимал. Ведь ему немало пришлось пережить, когда он, будучи поваром в армии Наполеона III, был вынужден отступать, а потом стал военнопленным после сдачи Меца, а потом вернулся в Париж как раз в то время, когда таких же, как он, католиков убивали прямо на улицах. Слишком много смертей.
– Сегодня я готовлю ужин для Леона Гамбетты, – сказал он Саре и сам не поверил, что смог сказать ей такое. Было в ней нечто, вызывавшее у него желание рассказать ей обо всем на свете. – Впрочем, это великая тайна. Он там какую-то особую встречу устраивает.
Сара побледнела, стоило Эскофье упомянуть имя Гамбетты. Дождевые облака тем временем развеялись, и в солнечных лучах, лившихся сквозь стеклянную крышу, беломраморная кожа Сары вдруг стала похожа на бумагу, а сама она показалась Эскофье необычайно хрупкой и уязвимой. Он чувствовал, что весь взмок от волнения.
Во время осады Леон Гамбетта, бывший тогда военным министром и министром внутренних дел, приказал французам сражаться до последнего. «Только не сдаваться!» – сказал он им, и они не сдавались. Да и не собирались сдаваться. Французам помогали не только их природная изобретательность и смекалка, но и современное вооружение – у всех солдат были новые винтовки системы Шаспо, заряжающиеся с казенной части, а у некоторых даже mitrailleuses, предшественники современных пулеметов. Национальная гордость переполняла души людей. Но, к сожалению, противник значительно превосходил французскую армию своей численностью. И вскоре Париж был окружен.
Но Гамбетту это не испугало. Он с самого рождения считался красавцем, и ему, как и многим, не знающим поражения красивым мужчинам, даже в голову не приходило, что над ним могут одержать победу. Он был эмоционален, непокорен, в равной степени одарен красноречием и склонностью к высокопарности. В результате ранения у него остался только один глаз, и пустая глазница напоминала всем: он знает, что значит серьезная утрата, и способен ее превозмочь.
В тот момент он как бы воплощал собою Париж, и весь Париж это понимал. Он разработал план: долететь на воздушном шаре до Тура, собрать там армию и с этим войском отбить столицу у неприятеля.
Это