Очень странные увлечения Ноя Гипнотика. Дэвид Арнольд
«лендровер» матери. Если хорошенько прислушаться, можно услышать коллективный презрительный смешок соседей.
Этот дом мы купили вскоре после похорон дедушки Оукмена, прожившего последние годы вдовцом-затворником, а после смерти невольно подтвердившего подозрения насчет его финансового благосостояния. Каждому в семье достался приличный куш, и тогда я узнал нечто новое для себя: если внезапное наследство и правда лучше всего выявляет глубинные желания сердца, то глубинные желания моего отца касались не столько турбонаддува и немецких двигателей, сколько блаженства пригородной жизни. Папа – веганский повар и в целом держится на плаву: обслуживает свадьбы, бар-мицвы, бат-мицвы и всякое такое. И хотя мама – адвокат по профессии, но работает она на правительство штата, так что нашим домом мы обязаны главным образом дедушке Оукмену, мир его праху.
Едва войдя в двери, я слышу голос мамы из гостиной:
– Привет, зайка.
Такой у нее условный рефлекс на двойной «бип» сигнализации на входной двери.
«Бип-бип-привет-зайка».
Могу поклясться, что слышал, как родители шепчутся, но когда я поворачиваю в гостиную, они только широко улыбаются, уютно прикорнув на диване перед телевизором, где идет очередная серия «Друзей».
– Как там бассейн? – спрашивает папа, нажимая на «паузу».
– Неплохо, – говорю я, а сам воображаю, будто тоже ставлю их на «паузу».
Мои родители души друг в друге не чают, за что им честь и хвала, но иногда их взаимная любовь даже раздражает. Взять, к примеру, этот ритуал с «Друзьями». Каждый вечер они смотрят минимум одну серию из своей драгоценной коллекции на DVD. Папа с бурбоном, мама с бокалом вина, и оба в унисон поют I’ll Be Therefor You[2] и произносят все реплики Джоуи одновременно с Мэттом Лебланом.
– Как спина? – спрашивает мама. – Никаких сюрпризов?
Сюрпризов. Как будто моя спина – это захватывающий мини-сериал.
– Все нормально, – отвечаю я, стараясь выражаться как можно нейтральнее, не то мама перейдет в режим перекрестного допроса. – Немножко зажата, но в целом нормально.
Наш полуживой шарпей на ходу врезается в стену, перетягивая на себя всеобщее внимание.
– Бедный Флаффи! – Папа подхватывает пса и бережно усаживает к себе на колени.
Обычно наш Фалафель Печального Образа ковыляет по дому, всячески подтверждая свое прозвище, и хотя он совершенно не комнатная собачка, попробуйте объяснить это отцу. Со времен прошлогоднего кризиса, когда Флаффи навсегда охрип от собственного лая, родители нянчатся с нашим псом-пенсионером, точно с младенцем.
– Что на ужин? – интересуюсь я.
Мать делает глоток вина.
– Сегодня была моя очередь готовить, – говорит она, что означает куриный кордон блю.
Отец называет это блюдо «изменой вегана» и делает вид, что любит его, но я знаю правду: на самом деле он любит маму, а она больше ничего не умеет готовить.
– Пенни проголодалась, так что мы уже поели, но я оставила
«Я буду рядом с тобой» – музыкальная тема заставки ситкома «Друзья».